Наталья Никольская: Герцог Борджиа н-ской губернии

В просторной, уютно обставленной комнате царил полумрак, создающий интимную обстановку. Льющаяся из магнитофона негромкая музыка придавала атмосфере особую прелесть. Проникновенная песня в исполнении Селин Дион навевала романтические фантазии.

На большом, обитом пестрым велюром диване сидели молодая девушка и парень. Точнее, девушка, которую звали Светой, полулежала, опрокинув голову на высокую спинку, закинув ногу на ногу и нетерпеливо похлопывая кулачком по коленке. Она не скрывала, что не испытывает ни малейшего желания взирать на сидящего рядом с ней молодого человека. Задрав голову к потолку, она разглядывала лепные узоры. Парень же, напротив, не сводил со Светы вожделеющих глаз.

– Ну сколько мне еще здесь сидеть? – капризно надула красивые губки девушка. – Я хочу домой, мне вставать рано.

– Светуль, ну посиди еще немного. Знаешь, я по тебе очень скучал.

Света смерила его пренебрежительным взглядом.

– Да? – процедила она сквозь зубы. – Я просто счастлива.

– А ты обо мне, конечно и не вспоминала, – жалобно произнес парень, казалось, не обращая внимания на ее презрительный тон.

– Ну что ты? Только об тебе и думала. Мне же делать больше нечего, – ухмыльнулась девушка.

В душе парня все заклокотало от гнева, но он сдержал себя и постарался ничем не выдать своих чувств. Он продолжал разглядывать ее великолепный профиль с прямым, чуть удлиненным, но изящным носом, четко очерченной линией подбородка и полными, словно нарисованными кистью гениального художника губами. Как красив был этот рот! Он так и манил приникнуть к нему долгим сладостным поцелуем. Но когда ее губы начинала кривить презрительная ухмылочка, так как это было теперь, ее лицо тот час же утрачивало свою утонченную привлекательность. И взору представала обычная девка плебейских кровей. Так, по крайней мере, мнилось глядящему на нее парню, которого раздирали противоречивые желания: ему одновременно хотелось и ударить ее, и сжать в страстных объятиях.

Свету явно не привлекала перспектива выслушивать горячие излияния своего воздыхателя. По ее поведению было видно, что ей не впервой было общение такого рода, и в восторг оно ее вовсе не приводило.

– Я сейчас пойду домой.

– Ну куда ты так спешишь! – вскинулся парень. – Никуда твой дом не денется. Время-то детское, начало одиннадцатого.

После небольшой паузы, во время которой девушка хранила молчание, продолжая смотреть куда угодно, но только не на него, он произнес:

– Свет, хочешь вина, чтобы время скоротать?

– Я не пью перед дежурством.

– Ну хоть капельку. Здесь есть такое вино чудесное, ты наверняка никогда не пробовала ничего похожего.

– Ну где уж мне, Фроське деревенской, – снова надула губы задетая за живое Света.

– Да я не о том, ты меня не поняла. Просто это вино – особенное, такого в Тарасове еще и не было.

Света была несколько заинтригована. Она даже оторвалась от созерцания лепнины и, подняв свои густые с изломом брови, взглянула на молодого человека.

– Ну что же это за вино такое?

– Вот оно.

Парень вскочил с дивана и кинулся к бару в дальнем углу комнаты. Открыв зеркальную дверцу, он вынул из него необычной формы бутылку с жидкостью темно-вишневого цвета. Девушка внимательно наблюдала за его манипуляциями. Казалось, эта бутылка только что доставлена из погреба какого-нибудь средневекового французского барона, Свете даже почудились на ней следы паутины и пыли. Однако когда молодой человек поднес бутылку к столику рядом с диваном, она пригляделась повнимательнее и поняла, что это был всего лишь обман зрения. Тем не менее, любопытство ее было вполне раззадорено. Свете не терпелось пригубить этого таинственного напитка. Парень достал из горки бокал, поставил его на столик, откупорил бутылку и налил немного вина в бокал.

За венецианским стеклом жидкость приобрела кроваво-красный оттенок, на поверхности образовалось несколько маленьких пузырьков.

Света взяла бокал.

– Красиво смотрится, – заметила она, глядя сквозь стекло на свет бра.

– А на вкус еще лучше, – ответил он.

– А ты почему не пьешь?

– Я потом.

Света пожала плечами. Вообще-то, ей не было никакого дела до того, будет ли он пить вино или нет. Но ее раздражало то, что он не сводит с нее глаз.

– Ну что ты все таращишься! – не вытерпела она. – Сходил бы хоть за фруктами, что ли!