Наталья Андреева - Стикс

Хотя неправда. Не закончил. Память все-таки возвращается. Надо бы узнать, что стало с остальными людьми, которые принимали препарат, собрать информацию, проанализировать собственное состояние и работать, работать, работать… Он близок к цели сейчас как никогда…

…Вместо этого он принялся крушить лабораторию. Зазвенело стекло. Дольше всего он возился с компьютером, с жестким диском. Просто стереть информацию – этого мало. Умельцы есть, реанимируют. Надо так его повредить, чтобы больше никто, никогда, нигде… Остановиться он уже не мог. Бил стекло, ожесточенно ломал пополам дискеты, на которые копировал на всякий случай особенно важные записи, крушил аппаратуру. Не помнил, само загорелось или это он чиркнул зажигалкой. Знал, что газ – это опасно. И реактивы, с которыми он работал, легко воспламеняются. Мысль выбраться из горящей лаборатории мелькнула на мгновение, но он тут же от этого отказался. Куда? Кому он нужен, чтобы спасать свою жизнь? «Я старше тебя, урода…»

Зоя… Это воспоминание было последним. Если бы он подумал о ней раньше, то мог бы и спастись. Отчаянно жаль вдруг стало те два солнечных дня в деревне, речку, жаркое солнце, двух хорошеньких десятилетних девчонок, острожные (чтобы никого не разбудить) поцелуи ночью на террасе. Не хотелось потерять и друга детства, не того, что висел на батарее в огромном пустом доме, а того, который вроде бы вовсе и не его друг. Жаль стало и пожилого человека с одышкой, усталого, запутавшегося, жаль высокую женщину со сросшимися на переносице бровями. Жаль того, что могло случиться с ним раньше, но почему-то досталось другому и прошло так бездарно, впустую. Жалко себя и вообще… Жизнь?

Он не мог к ним вернуться. И никому ничего не хотел объяснять. Это главное: никому и ничего не объяснять. Он думал, что сначала будет взрыв и смерть его станет легкой, а потом его мертвое тело сгорит, но огонь добрался раньше. Все-таки тому, другому, было легче. Он горел уже мертвым. Но зато это спасение. Болезнь больше не вернется. Все-таки он ее победил. А брата жаль. «Я старше тебя…»

Теперь они уже ровесники. До Страшного суда, который, может, будет, а может, нет. Кто как верит.

– Самоубийство, Владлен Илларионович, – Руслан Свистунов выглядел усталым. – Но нет никаких сомнений в том, что Сидорчук и был маньяком, которого мы так долго искали.

– А что же Ваня не пришел?

– Да он там… В общем…

– Капитан Свистунов!

– Есть!

– Доложите, как положено… Ты не жалей меня. Не жалей…

– Правда, что вы на пенсию уходите, Владлен Илларионович?

– Что ж. Пора… Да… Ухожу.

– Он снова исчез. Дома не ночевал.

– Ну это еще ничего не значит. Наш Ваня… – Цыпин вдруг осекся, что-то вспомнив. – Ищут его?

– Уже ищут.

– Значит, это был Сидорчук. Что ж, надо закрывать дело. Как с доказательствами?

– Все будет в лучшем виде, Владлен Илларионович.

– Ну-ну. Как-то оно все… – И вдруг Цыпин тихо спросил: – Как думаешь, кто это был?

– Следователь прокуратуры Иван Александрович Мукаев, проживающий по адресу…

– Да ну вас! Как сговорились! Что ж, Мукаев так Мукаев.

Сколько живешь на свете, не перестаешь удивляться. Руслан Свистунов где-то прочитал, что отпечатки пальцев у близнецов на девяносто восемь процентов совпадают. Но никто ведь не дактилоскопировал всех близнецов в мире.

Поэтому он снял отпечатки с пистолета, изъятого у Сидорчука. И с фотоаппарата, подаренного на тридцатипятилетие другом детства Ванькой Мукаевым. Фотоаппарат валялся в шкафу с марта месяца, отщелканная на юбилее пленка так и не была проявлена. Снимал тот, кто его подарил: следователь прокуратуры Мукаев. Отпечатки, снятые с фотоаппарата Свистунов тоже отправил на экспертизу. Вскоре прислали результат.

И вот тут он удивился. Они оказались разные! То есть принадлежали двум разным людям. Во многом совпадали, но у второго мужчины пальцы, по словам эксперта, были изъедены реактивами, много застарелых шрамов, а некоторые линии полустерты в результате химических ожогов. На пистолете, из которого убили мужчину в Горетовке (личность его так и не удалось установить), отпечатков пальцев следователя Мукаева не было. Кроме Сидорчука это оружие держал в руках и другой человек. Такие же «пальчики» с застарелыми ожогами и шрамами Руслан зафиксировал в кабинете Мукаева, а также на гаечном ключе, который подобрал в гараже и принес эксперту вместе с бутылкой дорогого коньяка. Чтобы не задавал вопросов.