Наталья Андреева - Стикс

И беспринципный. Самое то. Ведь ему надо было работать, искать, экспериментировать. Он сделал Ладошкина генеральным директором, сам же хотел только одного: денег. Денег на опыты. Каждый месяц и в достаточном количестве.

Препарат прошел клиническое испытание. Ошибка, все ошибка. Память возвращается. И болезнь возвращается. Это лишь муки, но не спасение. Надо все уничтожить. Потому что это недостойно Нобелевской премии. Это достойно пожизненного заключения. Все, что он натворил. Нет, мало. Брат сказал правильно: за это надо убивать.

И вдруг он вспомнил: Зоя! Ведь она замужем за его братом… Была… Зоя… Племянницы… Ну почему все решили, что он – следователь Мукаев?!! Все это чудовищная ошибка!! И в этом виноват только он сам!!

…Он сообразил, что стоит на крыльце, бессмысленно смотрит в небо и что-то бормочет. Сюда же сейчас приедут! Надо бежать. Не случайно в день первый он побежал от сотрудников полиции. Не случайно боялся Цыпина.

И он бежит по Нахаловке, бежит на стоянку, к своей машине.

– Следователь! – несется вслед. Снова Славик Бушуев на крыльце, к ногам жмется белоснежный щенок. Жаждет общения.

Но он не следователь. Он Иван Саранский. Теперь уже точно. Осталось последнее: разобраться с лабораторией.

«Почему я не могу остаться следователем Мукаевым? – думал он, мчась к Москве. – Разберусь с лабораторией и вернусь в Р-ск. Почему нельзя?»

Но – нельзя. Теперь, когда он все вспомнил, – нельзя. Сейчас ему надо к Ольге. Как только появились большие деньги – появилась она. Эти женщины чуют большие деньги, как хищницы свежую кровь. Быть может, он только и ждал, когда Ольга изменит, чтобы и ее?..

Не может быть! Он всегда делил свою жизнь на ту и эту. Ту, в которой убивал, и ту, где был обычным человеком. Он всегда хотел иметь семью, хотел любить женщину, иметь детей. Он просто боялся. Наследственной патологии, вот чего он боялся! Не она не желала детей. Он не хотел. Теперь все встало на свои места. Она его искала все эти два месяца, не могла не искать. Она перезванивала. Он сам отключал телефон. Она собиралась сказать что-то важное. Быть может, о том, что скучает, сожалеет, ждет… Но Зоя! Как быть с Зоей?

Остановился он возле Сбербанка. Взял деньги и прямо в коробке из-под торта понес туда. Подошел к окошку поставил на стойку коробку, сказал девушке:

– Я хочу сделать вклад.

– Какой?

– На предъявителя. Проценты меня не волнуют.

– Какую сумму вы собираетесь внести?

– Около двадцати тысяч. Долларов. Деньги в коробке, их надо пересчитать.

– Паспорт, пожалуйста.

Документы следователя Мукаева у него с собой. Как чувствовал, что пригодятся. Она заполняет бумаги, пальцы летают по клавиатуре. Он в это время считает деньги, чтобы назвать точную сумму. Говорит:

– За деньгами придет моя жена, Зоя Анатольевна Мукаева.

– Это ваше дело.

Он получает жетончик и идет в кассу, где вносит на счет деньги. Больше ничего не может сделать для Зои.

В следующий раз он останавливает машину возле почтового отделения. Говорит уже другой девушке:

– Я хочу отправить заказное письмо.

– Отправляйте.

Он покупает конверт, ручку, тетрадку, идет за столик. Садится, вырывает лист в клетку и долго думает. Потом пишет: «Дорогая Зоя…» Нет. «Любимая…»

После чего рвет листок пополам. Он не следователь Мукаев, увы. Но он любит тридцатипятилетнюю женщину, мать двоих детей, один глаз у нее карий, другой голубой. Любит, и все. Но не надо никому об этом говорить. И ей тоже. Так Зое будет легче пережить его исчезновение. Ничего не стоит писать. Нет таких слов. А у него, Ивана Саранского, уж точно нет.

Он заворачивает сберкнижку в два листа бумаги и запечатывает конверт. В графе «Обратный адрес» пишет домашний Руслана Свистунова. Тот все поймет и разберется. Отдает письмо девушке.

– Если надо доплатить за вес…

– Надо. – Она называет сумму и лепит на конверт марку.

Он чувствует в душе пустоту. Все. Отрезано. Получит Зоя письмо или не получит, уже без разницы. Все, что следовало, он для Зои и Головешек сделал. Из здания почты выходит Иван Александрович Саранский. Он едет в свой дом.

Интересно, где Ольга? Там? Или все-таки ушла? Последний раз они разговаривали по телефону, она все на что-то намекала. А из-за чего они поссорились в то роковое утро? А, уже не важно. Пока он ехал в Горетовку, к матери, готовил гневную обличительную речь. Но все еще можно исправить, ведь Ольга тех слов так и не услышала.