Наталья Андреева - Стикс

Все было точно так, как описывал следователь Мукаев. Одно «но». В черном «Мерседесе» из поселка Горетовка в тот день уехал настоящий Иван Саранский.

Куда же брат собирался ехать на его машине? После того как Иван Мукаев узнал, что прокурор Цыпин берет взятки, видно, решил подумать и о себе. О своем собственном будущем. Недаром же изучал повадки своего двойника. Но теперь о планах Мукаева никто не узнает.

Руслан Свистунов упоминал, что у Вани Мукаева была тайная страсть: дорогие машины. Быть может, он не устоял? Решил тайно владеть черным «Мерседесом». Но этого уже никто не узнает…

Иван Саранский посмотрел в зеркало заднего вида. У него возник шанс навсегда остаться следователем Мукаевым. Есть Зоя, дети… Но как так получилось? Надо в подробностях восстановить тот день, когда он убил брата.

Из Горетовки он тогда поехал в Р-ск. Тридцать тысяч долларов лежат сейчас в коробке из-под торта «Полет». Кому Ладошкин дал деньги: следователю Мукаеву или Ивану Саранскому? Все может быть. Брат какое-то время следил за ним. Знал, где он живет, наверняка знал и где работает, чем занимается. Что же случилось потом?

Р-ск. Поворот налево – в центр города, прямо – в Москву. Поворот на Нахаловку через полкилометра. Как и тогда, он поехал в центр. И мучился тем, что убил брата. Он этого не хотел. Так сложились обстоятельства. Но теперь уже ничего не изменишь. Жизнь продолжается. И надо заняться тем, ради чего, собственно, он и приехал сегодня в Р-ск.

Как и тогда, машину он оставил на стоянке в центре. Потому что хотел восстановить события того рокового дня в деталях. Знакомый охранник широко улыбнулся:

– Как продвигается расследование, товарищ Мукаев?

– Продвигается.

– А пока, значит, катаетесь? – кивнул охранник на «Мерседес»

– Изучаю технику, – вяло пошутил он.

– Правильно: чего ж добру пропадать?

– Я вернусь примерно через час. Тогда и расплачусь.

Парень кивнул и зашагал к шлагбауму. Все, как тогда: день ясный, но прохладный. Только не весна, а лето.

Он шел в Нахаловку, чувствуя нервное напряжение. Знал, куда идет. Крайний дом по правой стороне, надо постучать в калитку и грубовато пошутить:

– Ну, мужики, где у вас тут спирт, разбавленный водой, по бутылкам разливают?

Так поступил бы следователь Мукаев, но почему так сделал Иван Саранский? А ведь он это сказал:

– Ну, мужики…

Открыл калитку, вошел. Это было вчера вечером. Но кажется, что прошла вечность. Меньше чем за сутки он прожил тридцать пять лет своей прошлой жизни. Он вспомнил все. В доме – тишина. Он поднялся на крыльцо и постучался в дверь:

– Эй, Сидорчук! Илюша! Чуха? Чуха, ты где?

Он Саранский. Иван Саранский. Открыв дверь, снова громко кричит:

– Чуха!

Щелкнул выключателем, зажегся свет.

– Эй, Чуха!

Дверь приоткрыта, за ней ступеньки. Спустившись вниз, он видит картину: Сидорчук висит на батарее в петле, шея свернута набок, под ним пустой ящик. Как врач с большим стажем, он сразу определил, что с момента смерти прошел не один час. Это случилось ночью. Вскоре после того, как он отсюда ушел, Илюша Сидорчук покончил с собой. Что ж, это правильное решение.

Достал мобильный телефон следователя Мукаева, включил, нашел номер в записной книжке, набрал. Это в последний раз.

– Руслан? Ты где? Дома?

– Ваня? Куда ты пропал? Я тебе звоню, звоню. Мобильник отключил. Зоя сказала: с утра уехал. Куда?

– Я нашел Сидорчука.

– Где?!

– У него дома. То есть в Нахаловке.

– Я сейчас группу захвата…

– Не надо. Он умер.

– Как умер?

– Никакого криминала. Похоже, повесился.

– Это же… Считай, что признался.

– Послушай, Руслан, ты скажи Зое… – Комок в горле. Как странно: ощущение, что Руслан Свистунов, Свисток, действительно друг детства, его не покидает. – Нет, ничего не говори. И… спасибо тебе!

– Да что случилось-то?

– Память ко мне вернулась. Просто вернулась память.

– Да ну! Я тебе поздравляю! Маньяков на наш век хватит! Цыпин оклемался, привет тебе от него. На пенсию собирается. А тебя, говорит, будет рекомендовать.

– Кого? Меня? – Чуть не рассмеялся. – Не стоит. Уезжаю я. Насовсем.

– Иван! Ты это… Не дури. Слышь, Ваня?

– Приезжай в Нахаловку. Он здесь, в особняке. На батарее висит. И скажи Зое… Нет, ничего не говори. Все.

– Мука, ты что задумал? Мать твою!..

Отбой. Тут же отключил телефон. Абонент больше недоступен. Ни временно, ни постоянно. Потому что здесь, в подвале, он окончательно все вспомнил. Теперь он знает, зачем после того, как убил брата, приехал в Нахаловку к Сидорчуку. Предупредить хотел, чтобы сворачивались. Временно прекратили производство спиртного и затаились. Ведь в сейфе у следователя Мукаева могут быть записи. Кому он успел сказать о своих подозрениях? О том, что за делом стоит не кто-нибудь, а прокурор Цыпин? А вдруг телега наверх ушла? Надо бы на время затаиться и поискать другую базу.