Наталья Андреева - Стикс

Удар был настолько сильным, что он упал.

– Это тебе от старшего брата. От души. Теперь узнал? Ну? – ощерился мужик, так на него похожий.

– У меня нет никакого брата, – дрожащими губами еле выговорил он, лежа на земле.

– Теперь есть. Но это ненадолго. Поднимайся. Давай.

Он все еще не понимал, кто этот человек? За что его ударил? Какое он имеет право так с ним поступать? И запротестовал:

– Вы не можете быть моим братом! Я – единственный сын!

– Это я единственный. Благодетели, мать их! Щукин с компанией! – грязно выругался следователь Мукаев. – Ну вставай, что ли?

Встал. Мужик в черной коже снова потирал левую руку.

– Врезать бы тебе еще! Братец. Ну откуда ты взялся такой урод?!

– Я не…

– Молчать! Я знаю все. Мой брат маньяк – подумать только! Да он еще и смеет быть на меня похожим! Ну просто одно лицо! Ты хоть соображаешь, в какое положение меня поставил? Соображаешь?! У тебя мозги есть?!! Впрочем, вижу: есть. На «мерина» заработал. Но ты все равно урод.

– Вы меня арестуете? Что ж. Я готов.

– Арестую! Много чести! Это все равно что самому сесть на скамью подсудимых. Да еще и фото увидеть в местной газете. Следователь Мукаев по ту сторону и следователь Мукаев по эту. Вот дожил, а? А о матери ты подумал? О матери подумал, гад?!

– Она ничего не знает, – он думал про свою мать.

– Не знает, согласен. Она была уверена, что тебя похоронила! А ты, гад, живой! Да лучше бы ты и в самом деле умер тогда! Она же уважаемая женщина, у нее личная жизнь наконец сложилась, а ты?!! Что ж ты наделал?!!

Он начинал понимать, что происходит. Выходит, его мама вовсе ему не мать? Он похож не на своих родителей. Он похож на этого жесткого, бескомпромиссного человека со злым лицом. Следователя?

– Я не могу допустить, чтобы тебя судили, – почти спокойно говорил его брат. – К тому же в нашей стране объявлен мораторий на смертную казнь. А ты жить не должен. У Инны Александровны Мукаевой один сын. Я не хочу всем объяснять, почему маньяк на меня похож. Не хочу, чтобы суд копался в грязном белье, вызывали бы по этому делу свидетелей. Не хочу, чтобы хоть на минуту подумали, будто я мог быть маньяком. Как доказать, кого именно они видели, эти свидетели, тебя или меня? Тот же Хайкин. Урод. Ты – урод.

– Послушайте. Можно же как-нибудь иначе? Можно на меня не кричать? И не оскорблять? И тем более не распускать руки?

– Иначе! Да я старше тебя, урода, на целых пятнадцать минут! Имею право.

Почему-то именно эта фраза его и сломала. «Я старше тебя, урода…» У него есть брат. Старший брат. И он нормален. Мало того, он следователь. Надо подчиниться. А следователь Мукаев достал из кармана дешевые сигареты, закурил. А вот в этом они не похожи. Иван Саранский о своем здоровье заботится. А Мукаев, видно, прожигает жизнь.

– Я вышел на тебя случайно, – говорит он, глубоко затягиваясь. – Искал маньяка и увидел на старой школьной фотографии Ивана Саранского. И обалдел. Потом поговорил с Сидорчуком. Много интересного узнал. И я не удивлюсь, если ты имеешь отношение к производству паленой водки. Откуда у тебя такие деньги? Ну?

– Я врач.

– Не свисти.

– У меня частная фирма.

– Фирма, – хмыкнул брат. – Ты в этих местах два года назад развернул бурную деятельность, ты следочки оставляешь за собой. Кровавые следочки – женские изуродованные трупы. И Сидорчук тогда же начал возводить свой особняк. А теперь там бизнес делает. Совпадение? Когда речь идет о тебе, не бывает совпадений. Цыпин взятки берет. Крестный отец Цыпин – берет взятки. Все ты, сволочь, ты! Где ты – там зло.

– Что… Что со мной будет?

– Я тебя убью, – спокойно сказал брат. – И все останется на своих местах. Один Иван Мукаев, ни одного Саранского. Никто не узнает, даром я, что ли, перед зеркалом столько тренировался! Изучал тебя на кассете. Я отведу тебя в лесок, шлепну по-тихому, потом переоденусь в твой костюм и вернусь к твоей матери.

– Да, но…

– Заткнись! Скажу, что срочные дела, позвонили, мол, по мобильнику, сяду в твой «Мерседес» и укачу. Все. Исчез человек. В наше время в этом нет ничего странного.

– Тело… Тело найдут.

– Не найдут. Я все-таки следователь, – брат жестко усмехнулся, – и насчет того, как лучше спрятать труп, соображаю. Да тебе все эти подробности ни к чему. А маньяк у меня на примете уже есть. Твой дружок Илюха Сидорчук. Он и сядет. Я и Цыпину уже позвонил. Правда, ехал сюда не за тем, но раз уж ты под руку подвернулся… А сядет другой.

– Но он же не убивал!

– Этого никто не узнает. Все поверят, что убивал, потому что в районе отныне не будет никакого маньяка. И трупов с характерными ранами больше не найдут. Вот видишь, какой я умный? То-то. Это у нас, должно быть, наследственное. Только тебя, брат, не туда занесло. Сам виноват. Эх! Как бы я хотел тобой гордиться! А приходится убивать. Ну пойдем! Давай, лезь через забор. Сможешь?