Борис Руденко - Мертвых не судят

— У вас все нормально? — спросил я, забравшись на заднее сиденье.

— На въезде пост, — озабоченно заметил Старик. — Если начнется крупный шухер, это может осложнить ситуацию.

— Я видел. Не думаю, что они так быстро отреагируют. Минимум полчаса в запасе у нас будет. А то и весь час. Главное — на месте не застрять. С точкой все в порядке?

— Мы вчера проверяли. Отличная точка, лучше некуда.

— Как настроение, Гонта? — не удержался я от вопроса и тут же пожалел.

— Ты прямо как замполит, — скулю усмехнулся он. — Не беспокойся, нормальное настроение.

— Слушай-ка, — сказал Старик. — А с этой шестеркой что будем делать?

— Ничего, — ответил я после короткой паузы, — На базу мы его в багажнике привезли да с завязанными глазами. Вывезти точно так же подальше и отпустить. Он же практически ничего не видел. И никого.

— Он тебя видел, — возразил Старик. — И Шурика.

— Ну и что? Куда он с этим пойдет? К- своим — и то вряд ли

вернется после того, как своего шефа заложил. И в милицию ему попадать не рекомендуется: за Рамзеса его по головке гладить не станут. Нужно ему дать немного деньжат на билет до Сочи, и пусть дует. Думаю, больше мы о нем никогда ке услышим.

— Я против, — угрюмо сказал Старик. — Нельзя его отпускать. Свои его найдут рано или поздно. А он тебя знает.

— Ну и пусть знает. — Этот разговор начинал меня слегка беспокоить. Я не хотел лишней крови. — Что он может сделать? Даже если его свои раскрутят, вытащат все из него — дальше что?

— Дальше то, что ты, а значит, и все мы окажемся засвечен-

I чыми.,

— Мне тоже это не нравится, — произнес Гонта, не поворачивая головы. — Он знает тебя, ты — Старика и меня. Вот ты, наверное, все продумываешь, пальчики, наверное, в своей машине как следует протер — и правильно сделал, кстати, — а там уже будут не пальчики, а полный расклад. Нельзя его отпускать — это же ясно.

Я стиснул зубы. Они оба были правы, я не желал такой пра-воты и все же понимал, что возразить мне нечего.

Война идет, парень, — сказал Старик, — ты же сам об этом постоянно твердишь. Либо мы их, либо они нас. Да ты и сам все прекрасно п'онимаешь, чего тебе объяснять…

— Хорошо, — мой голос прозвучал глухо. — Все правильно, я согласен. Закончим здесь, сразу поедем на базу. Кто там сейчас с ним?

. — Никого, — ' усмехнулся Старик. — Зачем лишний народ в куре вводить.

Я удивленно посмотрел на него.

— Не беспокойся, он в подвале, упакован как надо.

— А если будет орать?

— Там ори — не ори…

Я остался в машине Старика, а они пошли в мою. Гонта шел, будто гулял, безмятежно помахивая черным чемоданчиком, очень похожим на самый обычный «дипломат».

Четырехкомнатная квартира Китайца находилась в шестнад-i; гштажном доме на центральной улице, естественно носившей имя пролетарского вождя. Впрочем, кажется, ее собирались скоро переименовать в соответствии с новыми временами. Дома отделяли от улицы газончики с низким кустарником и боковые аллейки, на которой я и остановил машину. Подъезд Китайца был от меня в двухстах метрах и просматривался отлично. Отсюда я хорошо видел и дом напротив — восьмиэтажный параллелепипед с черными проемами чердачных окон под самой крышей. Я включил портативную рацию на прием и стал ждать.

Через какое-то время я услышал слегка искаженный эфиром голос Гонты.

— Я на месте.

— Понял, — ответил я и вышел из машины.

Телефон-автомат был напротив. Как ни странно, работал он не на жетонах, а на рублевых монетах. Не успели еще переделать.

— Хозяина позови, — приказал я, услышав в трубке гортанный голос.

— Зачем тебе хозяин?

— От Тимура есть вести.

На том конце озадаченно цокнули языком.

— Говори, какие вести. Я хозяину потом скажу.

— Тебе говорить не буду. Вести не очень хорошие. Пусть хозяин подойдет.

Несколько десятков секунд я слышал невнятно бубнящие голоса — микрофон трубки был зажат рукой, потом раздался хорошо знакомый мне голос Китайца, слегка гнусавый из-за перебитого когда-то и неправильно сросшегося носа.

— Что ты хочешь?

— Твой Тимур у нас. Очень боится, просит денег, хочет уезжать.

— Деньги всем нужны, — сказал Китаец. — У кого у вас? Ты кто такой?

— По телефону не буду, — сказал я. — Приезжай к вокзалу, я жду в ресторане, там и поговорим.

— Мой кунак к тебе приедет, — сказал Китаец после короткого раздумья. — Как ты выглядишь?

— Пусть не трудится, я с ним разговаривать не буду. Я к тебе приехал и буду говорить только с тобой. Разве не ясно, почему?