Борис Руденко - Мертвых не судят

Человек на кровати был прикован к толстым прутьям наручниками за руки и за ноги. Его глаза и рот были заклеены лейкопластырем. На джинсах темнело мокрое пятно. Славич потянул за край пластыря. Человек дернулся и заскулил.

— Терпи, дружок, — сказал Славич, отдирая пластырь вместе с частью бровей. — По-другому все равно не получится.

Второй пластырь отклеился легче.,

— Ты кто такой? — спросил Славич, вглядываясь в распухшее от синяков и ссадин лицо. — Что здесь делаешь?

— Фа-те-ты, — прохрипел человек, безуспешно пытаясь что-то выговорить пересохшим ртом.

— Сейчас. — Славич поднялся наверх и вернулся с большой кружкой воды.

Зубы прикованного жадно стучали о металлические края, он пил воду огромными глотками с рычанием, стонами и всхлипами, потом бессильно уронил голову и некоторое время переводил дух.

Порывшись в карманах, Славич извлек согнутую проволочку и начал ковыряться в замке наручников, но пленник открыл налитые кровью глаза и довольно внятно произнес:

— Ключ на полке.

На широкой доске, прикрепленной к стене погреба стальными уголками, Славич действительно отыскал ключ. Освобожденный пленник медленно спустил ноги на пол и сел.

— Ты кто? — спросил Славич.

— А ты? — ответил тот вопросом на вопрос.

— Кто тебя здесь приковал?

— Суки, — сказал пленник и тоненько завыл. По синим от ушибов и щетины щекам покатились слезы. — Что делают, су-у-ки!

— Да кто же? — допытывался Славич.

— С-су-ки, — рыдал пленник, — менты поганые!.. Козлы! Всех замочу-у!

Славич с некоторым усилием определил, что ему года двадцать три — двадцать пять.

— Какие менты? Что ты плетешь?

— Такие… А ты сам, ты! Тоже, падла, из этих! — истерически крикнул парень, мгновенно переходя от обиды к агрессии.

От этого неожиданного крика Славич вздрогнул, чуть отпрянул, и парень отчего-то решил, что Славич его боится.

— Ты кто, гад? Говори! — вскочил он.

Славич посмотрел на него с удивлением. Бить его в такой ситуации было просто жалко. Он просто схватил очумевшего пленника за нижнюю челюсть и толкнул на кровать. Тот лязгнул зубами и смолк.

— Давай, рассказывай, — сказал Славич довольно миролюбиво. — Только не дергайся больше. Я его освободил, а он бросается, щенок неблагодарный. Смотри, а то могу обратно упаковать.

— Ты чего, мужик, — испуганно сказал парень. — Это я так… нервы. Сутки тут лежу.

От жалости к себе он вновь всхлипнул и сморгнул слезу.

— Менты, — проговорил он. — Схватили, привезли сюда… Били, гады, беспредельщики.

— Где схватили? За что?

— Да ни за что, — ответил парень, бросив на своего освободителя быстрый взгляд.

— Прямо так ни за что? — удивился Славич, поняв, что толку из этого разговора не будет.

— Ни за что, — упрямо повторил парень. — Ты что, не знаешь их, гадов? А ты сам кто такой?

— Я тут случайно… Сосед. Услышал, как ты тут стонешь, и зашел.

— А!.. — парень вдруг с тревогой выпрямился. — А где эти?

— Хозяева, что ли? Откуда мне знать! Скоро придут, наверное.

Парень вскочил и шатнулся на не отошедших еще ногах.

— Слушай, мужик, давай скорее отсюда. А то они и тебя тут…

Они выбрались наверх, Славич хотел было закрыть подвал,

но передумал. Такая аккуратность была как-то неуместна.

— Мужик, спички есть? — лихорадочно спросил парень. — Дай спички. Запалю тут все на хрен!

— Я тебе запалю, — пообещал Славич. — Ты меня просто разочаровываешь. Не зря ли я тебя, дружок, оттуда вытащил? Иди наверх спокойно, там через окно на лестницу…

Они выбрались во двор. Славич аккуратно прикрыл окно и отнес лестницу на прежнее место. Пусть хозяева немного поломают голову над тем, как пленнику' удалось сбежать.

— Мы где, мужик? — спросил парень,

— Станция Удельная. Вон в ту сторону дуй, да смотри, не попадайся больше. Так ты мне ничего не хочешь рассказать?

— Да ладно, мужик, отвали… спасибо тебе, — отмахнулся парень и торопливо, хотя и не вполне уверенно зашагал по тропинке.

Дождавшись, когда он скроется за поворотом, Славич принялся подыскивать себе наблюдательный пункт. Наилучшим местом показался густой кустарник на пригорке. Улица отсюда была видна в обе стороны, а между деревьями можно было даже разглядеть крыльцо дома. Flo торчать там все это время оказалось трудно. Вымоченная ливнем почва не позволяла присесть, а мгновенно налетевшие комары были настолько свирепы, что скоро изгнали Славича на солнце.

Часы показывали четыре, и до сумерек было еще далеко. Славич отмахивался от комаров сорванной веткой и пытался разобраться в том, что ему удалось узнать. Что-то здесь было не так. Поверить, что милиция специально держит эту' дачу, чтобы раскалывать задержанных, Славич не мог. Да и не похожа эта дача ни на официальную явку, ни на привилегированную базу начальственного отдыха…