Андреа Камиллери - Похититель школьных завтраков

– Ту бутылку, что лежала возле трупа, ну, бутылку белого Корво.

– Она не принадлежала синьору Лапекоре?

– Да нет же! Она моя!

– Извините, я не понял, объясните подробнее.

– Сегодня утром я пошел за покупками, потом вернулся, открыл лифт. Внутри был Лапекора, мертвый. Я сразу смекнул.

– Вы вызывали лифт?

– А зачем? Он и так был на первом этаже.

– И что вы сделали?

– А что мне было делать, сынок? У меня покалечена левая нога и правая рука. В меня американцы стреляли. В каждой руке у меня было по четыре сумки, как бы я с ними так по лестнице забрался?

– То есть вы хотите сказать, что поехали в лифте с трупом?

– Пришлось! Только вот когда лифт приехал на мой этаж – кстати, и покойник тут жил, – так тут бутылка из пакета-то и выпала. Тогда я так поступил: открыл свою дверь, занес внутрь сумки и вернулся за бутылкой. Но только не поспел, потому что лифт уже кто-то вызвал этажом выше.

– Как так? Дверь же была открыта!

– Нет, синьор. Как назло, я ее закрыл, голова моя садовая! В моем возрасте котелок уже не так хорошо варит. Я уж и не знал, что делать: если жена узнает, что я потерял бутылку, она меня живьем сожрет. Поверьте мне, комиссар. Эта женщина на все способна.

– Расскажите, что случилось потом.

– Лифт снова у меня перед носом проехал и остановился на первом этаже. Тогда я потихоньку стал спускаться, а когда со своей ногой доковылял донизу, там оказался охранник, который никого не подпускал к лифту. Я ему сказал про бутылку, и он мне обещал все донести властям. Вы ведь власти?

– В каком-то смысле.

– Вам охранник о бутылке сообщил?

– Нет.

– И что мне теперь делать? Что делать-то? Она же мне деньги на покупки отсчитывает! – сокрушался бухгалтер, заламывая руки.

Этажом выше послышались причитания семейства Пиччирилло и властный голос Фацио:

– Спускайтесь пешком! Молчать! Пешком!

Стали открываться двери, на этажах началась громкая перекличка:

– Кого арестовали? Пиччирилло арестовали? Их уводят? Куда, в тюрьму?

Когда Фацио проходил мимо, Монтальбано протянул ему десять тысяч лир:

– Когда отвезешь этих в комиссариат, купи бутылку белого Корво и отдай тому синьору.

От остальных жильцов Монтальбано не добился ничего путного. Единственным, кто сказал хоть что-то дельное, был учитель младшей школы Бонавиа с третьего этажа. Он рассказал, что его сын Маттео, восьми лет, собираясь в школу, упал и разбил нос. Так как кровь все шла, пришлось отвести его в пункт «скорой помощи». Была половина восьмого, и в лифте не было и следа синьора Лапекоры, ни живого, ни мертвого.

Кроме того, что Монтальбано выяснил, как именно путешествовал труп в лифте, он отчетливо понял еще две вещи: во-первых, покойный был порядочным, но не очень приятным человеком, во-вторых, его убили в лифте между семью тридцатью пятью и восьмью часами.

Раз убийца рисковал быть увиденным кем-нибудь из жильцов в лифте рядом с трупом, значит, преступление совершено не преднамеренно, а под влиянием внезапного порыва.

Негусто. Монтальбано долго прокручивал все это в голове. Потом посмотрел на часы. Уже два часа! Вот почему он так проголодался. Он позвал Фацио.

– Я еду обедать к Калоджеро. Если появится Ауджелло, отправь его ко мне. И вот еще: поставь кого-нибудь у квартиры убитого. Пусть ей не дадут зайти туда раньше меня.

– Кому?

– Вдове, синьоре Лапекоре. Эти Пиччирилло еще здесь?

– Да, доктор.

– Отправь их домой.

– А что им сказать?

– Что расследование продолжается. Пусть обделаются, эти приличные люди.

– Что вам предложить сегодня?

– А что у тебя есть?

– На первое – что пожелаете.

– Не надо первого, я хочу лишь слегка перекусить.

– На второе у меня тунец в кисло-сладком соусе и мерлуза в соусе из анчоусов.

– Ты увлекся высокой кухней, Кало?

– Иногда хочется порезвиться.

– Принеси мне хорошую порцию мерлузы. А пока я жду, подай еще ту вкусную закуску из даров моря.

Он засомневался. Значит ли это «слегка перекусить»? Не найдя ответа на свой вопрос, раскрыл газету. Экономическая реформа, которую собиралось провести правительство, обойдется не в пятнадцать, а в двадцать тысяч миллиардов лир. Конечно, повысятся цены, в том числе на бензин и сигареты. Безработица на юге страны достигла цифры, о которой лучше и не знать. На севере легисты после налоговой забастовки решили сместить префектов, что должно стать первым шагом на пути к отделению. Тридцать парней из местечка под Неаполем изнасиловали эфиопку, местные власти их покрывают, ведь это не только негритянка, но, пожалуй, еще и проститутка. Восьмилетний парнишка повесился. Арестованы три наркодилера, средний возраст которых – двенадцать лет. Двадцатилетний молокосос вышиб себе мозги, играя в русскую рулетку. Восьмидесятилетний ревнивец…