Геннадий Прашкевич - Подножье тьмы

– А трагедии? – сухо спросил Роальд. – Как ты объясняешь трагедии?

– Ты о потерявшемся ребенке? И о том, который попал под машину?

– Да.

– Ну-у… – протянул Ежов. – Конечно, я знаю об этих случаях. Но нет уверенности, что они связаны с похитительницей. До сих пор не найден трехлетний ребенок, потерявшийся в июле прошлого года. Его якобы видели идущим рядом с высокой женщиной. Но никакой другой информации просто нет. А другой ребенок погиб весной, перебегая в незнакомом месте улицу. Он попал под машину. Кстати, свидетели утверждают – ребенок был один. Рядом с ним никого не было.

– А родители? – спросил Роальд.

– Родители потеряли ребенка на автобусной остановке и искали его совсем в другом месте.

– Где именно?

– У нового моста. А ребенок погиб у Октябрьского.

– Не близко… – покачал головой Врач. – Мог ребенок сам добраться от нового моста до Октябрьского?

– Ну… При некотором стечении обстоятельств… Нет, сомневаюсь… Могу допустить, но сомневаюсь… Человечку четыре года… К тому же, нет прямого маршрута, которым ребенок случайно попал бы сразу к месту происшествия…

– Ему могли помочь случайные люди.

– Возможно. Но никаких данных у нас нет. На просьбу милиции откликнуться всем, кто мог видеть в тот день трехлетнего ребенка в транспорте, идущем по таким-то маршрутам, никто не откликнулся. Или откликнулись те, кто видел совсем другого ребенка.

– А на месте происшествия? Никто не заинтересовался, что делает такой малыш на шумной улице? Никто не подошел к нему? Никто его не остановил?

– Такое бывает, – сказал Ежов.

И добавил:

– Мальчишка мог испугаться чего-то. Именно испуг мог заставить его побежать через дорогу. Он мог увидеть что-то такое, что показалось ему страшнее рычащих грузовиков. Или он увидел знакомого человека. Он же нервничал. Он устал. К моменту происшествия он уже почти семь часов бродил по городу один. Огромный срок для ребенка. А, может, его кто-то позвал. Может, он услышал знакомый голос. Но это всего лишь предположения.

– Без галош тяжело ж… – непонятно прокомментировал Врач.

И спросил:

– Каково среднее время пребывания похищенных детей в руках похитителей?

– От трех часов до двух суток.

– Отлично, – Врач что-то пометил в крошечном, извлеченном из нагрудного кармашка блокноте. – А самочувствие детишек? Они на что-нибудь жаловались?

– Никогда, – заявил Ежов. – Я сам удивлен этим. Дети не были даже напуганы. Если они чего-то боялись, то, скорее всего, родителей. Они боялись, что дома их будут ругать. А похитительницу вспоминали без страха.

– В основном терялись мальчики? Я правильно понял?

– Правильно, – кивнул Ежов. – Одно время я считал, что в городе действует некий маньяк. Маньяк-неудачник, которому фатально не везет. Но не в двадцати же двух случаях! К тому же, маньяк не сильно бы церемонился.

Врач хмыкнул:

– Мальчики… В основном, мальчики… Почти все нашлись… Никто не боится похитительницы… Сама доброта…

– Ну, не совсем так, – нерешительно напомнил Скоков. – Один ребенок все же погиб, другой потерялся.

– У тебя есть факты, подтверждающие связь случившегося с делом неизвестной похитительницы?

– Нет у меня фактов, – помрачнел Скоков.

– А что у тебя есть?

– Собственные мысли, – еще более помрачнел Скоков.

– Не может быть! – не поверил Врач. – Собственные?

Скоков обиделся. Но Врач уже забыл о нем.

– Ежов, – спросил он. – Ты упорно говоришь только о мальчиках. Что, среди похищенных действительно не оказалось ни одной девочки?

– Оказались, – кивнул Ежов. Было видно, это сильно ему мешает. – Два случая. И оба зимой. И оба счастливые.

– В каком смысле счастливые?

– Девочки были найдены буквально в считанные часы. Одна пропадала около трех часов, другую привела знакомая, встретив ее в квартале от дома.

– Как ты это объясняешь?

– Зима, – пожал плечами Ежов. – Детей водят гулять одетыми. Попробуй угадать, кто там под стандартным комбинезоном? Схватил, оттащил, а под комбинезоном девочка. Вполне возможно, обе девочки были уведены по ошибке.

– Это чем-нибудь подтверждается?

– Да хотя бы тем, что похитительница быстро распознавала ошибку. Первую девочку нашли уже через три часа недалеко от ее собственного дома, на вторую наткнулись в конце квартала. Обе девочки жаловалась, что тетя, с которой они гуляли, ушла от них, узнав, что их зовут не Олежками, а Олей и Светой.

Опять Олежек, машинально отметил Шурик.