Геннадий Прашкевич - Подножье тьмы

Вырезки были разных лет, из разных газет, но в основном все же отвечали текущему году. Самая давняя датировалась летом 1991 года. Она же была самая лаконичная. По узкому полю рукой Ежова было помечено: «Омский рабочий. 9.VIII.91».

Ну да, Ежов недавно уезжал в Омск.

Не справившись с управлением, разбился в «жигуленке» некий Абалаков Георгий Иванович, 1959 года рождения, водитель ПАТП-5, мастер спорта по лыжам. С Абалаковым погибла семья – жена и, по всей вероятности, сын. Есть подозрение, что погибший находился под воздействием алкоголя. Есть и другое подозрение – погибший, возможно, имел какое-то отношение к подпольным криминальным структурам…

Ага, опять дети!

В начале мая на остановке «Универмаг» нашлись сразу два светловолосых мальчика. Один называл себя Сережей, утверждая, что ему четыре годика, другой – Андреем. Андрею стукнуло три. У Сережи под левым глазом темнел синяк. Где живут – не помнят. На вопрос – как попали на остановку, ответили: незнакомый дядя привел. Такой худой, с длинными волосами. Говорит, я до остановки вас доведу. Они думали, что он тетя, у него длинные волосы, а он обиделся и Сереже синяк наставил…

На вырезке рукой Роальда было помечено: «Возвращены родителям».

На взгляд Шурика, кое-какие вырезки можно было просто выбросить – к делу о похитителях детей они никакого отношения не имели. С другой стороны, Шурик не нашел в газетных сообщениях никаких упоминания о мальчике, в свое время нелепо погибшем под колесами автомобиля, и о другом, поиски которого ничего не дали…

Почему?

Шурик все еще чего-то не понимал, чего-то не улавливал, но чувствовал – в бумагах, собранных Роальдом, что-то такое есть, что-то такое прячется, какая-то тревожащая деталь, какая-то важная деталь, которой прежде он не придавал значения. Надо лишь выделить ее, понять, ухватить! Причем, кажется, он, Шурик, и раньше натыкался на эту деталь. И не только в газетах. Кто-то что-то произносил такое… Ну же!.. – мучительно вспоминал он… Ну!..

Но вспомнит не мог. Ничего не получалось… Крутился вокруг да около.

Ладно, наконец плюнул он. Отложим до утра.

Но и проснулся Шурик со странным, ничуть не ослабевшим чувством того, что ходит где-то рядом с важной деталью. Рядом с деталью неожиданной, смущающей даже его, и рядом! рядом!.. Ухватить бы кончик… Ведь он уже точно натыкался на эту деталь, с кем-то ее если не обсуждал, то хотя бы обговаривал… Правда, с кем?… С Роальдом?… С Симой?… Со Скоковым?… С тем же маленьким соседом Мишкой?…

Стоп!

Маленький сосед Мишка! Кажется, он первый подтолкнул Шурика к этой детали!

Что он там говорил?…

Ну да, с тетей гулял… Тетя такая добрая, что даже плакала… Купит мороженое и в слезы… А почему?… Да, может, потому, что я, урод… Мамка так говорит: урод ты, Мишка!..

Не урод ты, Мишка! – облегченно подумал Шурик. Умный ты парень, Мишка, только глупый.

И тут же выхватил из папки нужную газетную вырезку.

«Она плачет часто. – Плачет? – Ага. – А почему? – Не знаю. Может, из-за меня. Посмотрит и плачет. Я же урод. Подошла себе, спрашивает: – Хочешь домой? – а сама плачет. Я говорю: не хочу домой, хочу мороженного. А она все равно плачет. Говорит, ешь, Олежка. Я говорю, я – Мишка. А она все равно говорит: ешь, Олежка. Я и ел. – Почему она тебя назвала Олежкой? – Не знаю. – А как ее звать, эту тетю? – Не знаю. – А она старая? – Не знаю…»

Все ты знаешь! Все ты знаешь, Мишка-Олежка!

И сразу нашел вторую вырезку.

" Варвара Сергеевна, 60 лет, домохозяйка:

– Да чего? У меня у самой мальчишка терялся. Пристала тут одна, пошли, мол, со мной, Олежка. А он у меня хоть дурак, но твердый. Далеко не пошел. Я его тогда как козла выпорола. Драть детей надо почаще, тогда и бегать не будут."

Шурик жадно перелистывал папку.

Теперь он знал, он не ошибся.

По крайней мере, пять свидетелей утверждали, что неизвестная похитительница (или похититель) чаще всего обращалась к детям именно так – Олежка.

Шурик чуть запоздал.

Впрочем, он был уверен – явись в гостиницу на час раньше назначенного срока, все равно бы застал Леню Врача говорящим. Просто на этот раз Врачу внимали детективы, а Шурик чуть запоздал.

Роальд грубо кивнул на пустое кресло у окна. Врач, увидев Шурика, жадно обрадовался.

– Последней хринцессы радио-телеграф! – глаза Врача заволоклись не столь уж давними воспоминаниями: – Упустить такое большое существо как Лигуша!