Томас Рюдаль - Отшельник

– Оттуда невозможно свалиться случайно… Наверняка кто-то решил покончить с собой, – возразил другой.

– Самоубийство?

– Кто пришел сюда первым? – спросил полицейский.

Несколько человек подняли руки.

– Кто нас вызвал? Не помню, с кем из вас я уже говорил…

Один мужчина сделал шаг вперед. Разговора не было слышно из-за дождя. Мужчина показал наверх, на склон. Полицейский начал было записывать его ответы в блокнот, но из-за сильного дождя оставил безуспешные попытки.

– Скорее всего, машина угнанная! Смотрите, номеров-то нет, – заметил серфер в ярком гидрокостюме.

– Что они там разглядывают? – поинтересовался другой. – На заднем сиденье что-то есть…

– Отойдите, черт побери, отойдите!

Эрхард узнал полицейского. Это был Берналь. Он совсем промок, его одежда блестела и переливалась. Берналь посветил фонарем на заднее сиденье и щелкнул фотоаппаратом с большим объективом.

– Эй, Хассиб! – позвал Берналь. – Мне нужна помощь.

Его голос перекрыл шум дождя. Но на его зов никто не откликнулся. Один полицейский все пытался установить прожекторы так, чтобы они не падали, другой беседовал с фельдшером с медицинским чемоданчиком под мышкой. На пляж пригнали подъемный кран, с его помощью полицейские намеревались поднять машину.

Дождь усиливался.

– Давайте уйдем отсюда! Мне как-то не по себе, – прошептала Беатрис.

– Иди ко мне. – Рауль обнял ее.

– Журналисты есть? – спросил полицейский.

Все молчали.

– Еще нет, босс! – крикнул полицейский Берналю.

Берналь снова сфотографировал что-то на заднем сиденье автомобиля. Похоже, там лежат газеты или газетные вырезки. К Берналю подошел коллега и стал вместе с ним раскладывать газеты на сиденье. Они тихо переговаривались и перекладывали листы, а Берналь все щелкал и щелкал затвором камеры. Молния подмигивает с черного неба, словно в ответ на вспышку фотоаппарата.

Порыв ветра донес до носа Эрхарда едкую вонь. Сначала он подумал, что источник запаха в его пакете. От пальца. Тогда он ощупал тугой сверток в кармане, проверяя, не развязался ли узел. Может быть, когда он бежал вниз по склону, пластик прорвался? При этой мысли «Лумумба» моментально выветрилась из него. Нет, пакет целый и невредимый. Он понял, что запах идет от машины. Вонь все более агрессивная и настойчивая. Как будто что-то протухло…

– Должно быть, авария. Когда это случилось? – спросил Рауль у серфера-любителя.

– По-моему, машина простояла здесь уже целый день. Потом кто-то заметил, что она не заперта, – ответил тот.

В их разговор вмешался мужчина, который отвечал на вопросы полицейского:

– Я сразу понял, что в коробке на заднем сиденье что-то есть. Оттуда что-то торчало.

– Что оттуда торчало? – спросил серфер, успевший накинуть поверх гидрокостюма дождевик.

– Похоже на… – Мужчина умолк.

Мимо них проходит Берналь; на его лице читалось раздраженное выражение. Он заметил Эрхарда и недовольно сощурился, хотел было пройти дальше, но внезапно развернулся. Рауль отступил, ему явно не хотелось разговаривать с полицейским.

– Отшельник! – сказал Берналь. – У вас что, нюх на трагедии?

Эрхард хотел ответить, что не искал очередную аварию, но тут вмешался серфер.

– Что здесь произошло? – спросил он.

Вместо ответа, Берналь отчеканил:

– Мне нужны имена всех, кто что-либо видел. Те, кто пришел только поглазеть, из любопытства, должны немедленно уйти. – Он пристально посмотрел на Эрхарда.

– Мы приехали посмотреть на молнии, – подала голос Беатрис.

Берналь повернулся к ней:

– Так смотрите на молнии, сеньорита.

Он поднялся по склону и скрылся за пеленой дождя, точнее, дождь словно превратился в густое, черное облако.

– Пойдем отсюда! – прошептала Беатрис.

Рауль, пристально смотревший на машину, повернулся к ней:

– Конечно, мой ангел.

Начался отлив; волны набрасывались на берег, как дикие звери.

– Ты должен мне «Лумумбу», – заявил Эрхард Раулю, косясь на Беатрис. Платье у нее так намокло, что облепило тело.

Давным-давно мальчик-мужчина каждую среду садился в автобус. По утрам автобус отвозил его в Туинехе, а по вечерам возвращал обратно в «Дом святой Марисы». Несколько раз он выходил слишком рано и оказывался в какой-то крошечной деревушке, начинал в растерянности бегать по улицам и бить себя по голове, тогда прохожие вызывали полицию. Ростом он метр девяносто с лишним, а может, ближе к двум метрам, но лицо как у семилетнего мальчика. Он долговяз, неуклюж и одевается по-детски. Его глаза все время беспокойно бегают туда-сюда. Как будто он силится понять мир, читая его как код или музыкальные ноты. В такси он любит смотреть в окошко, прислонясь лбом к стеклу.