Войтек Стеклач - Как убить золотого соловья

– Так нас всегда называл Бонди, – нахмурился я.

– Я в курсе, – сказал капитан, – разговаривал с Гуго. Причем недавно.

– Значит, вас абсолютно не интересует, что я хотел вам о нем рассказать?

– Абсолютно, – ответил капитан.

– Ладно, не стану навязываться. Но что бы вам ни наговорили, учтите – если бы даже Зузана вознамерилась помочь ему, то она не была настолько сумасшедшей, чтобы не понять, что претворить это свое намерение в жизнь она не сможет.

– Да что вы? – сказал капитан Грешный. – А может, ей это было очень важно? Чтобы «Подружка» писала о ней лучше.

– Не волнуйтесь, – усмехнулся я, – у Томаша тоже есть голова на плечах. Если бы «Подружка» всю свою критику сосредоточила только на Зузане, то он бы в момент вылетел. Я немного знаю эту редакцию.

– Вы все время пытаетесь играть в детектива. Я вас просто спрашиваю, а вы тут же начинаете додумывать или заниматься дедукцией, – улыбаясь, сказал капитан, – решите еще, что я подозреваю Гертнера.

– А разве нет?

– Вы будете удивлены, – продолжал капитан, – но, представьте себе, он уточнил нам время убийства. Правда, только сегодня, и по нему было заметно, что особой охоты говорить у него нет либо же он очень напуган.

– Как это?

– Он оказался последним, кто разговаривал с Черной. В половине девятого. Он ждал в «Ротонде» такси, когда та позвонила. Она разыскивала Колду и попросила Гертнера, чтобы к ней приехал хотя бы он. Она, мол, боится.

– А Томаш все это не выдумал?

– Нет, – сказал капитан, – этот разговор слышал и Бубеничек. И все подтвердил.

– Так почему же Гертнер не поехал к Зузане?

– Потому что спешил на репетицию мюзикла. Не успел он положить трубку, как подъехало такси. И чтобы вы не сомневались в нашей тщательности, могу добавить; что мы нашли и таксиста. Гертнер не солгал. Так что мы теперь точно знаем, что убийство произошло между половиной девятого и девятью. Застал я вас врасплох с этой новостью, правда?

Нет, врасплох он меня не застал, и уж если бы мы устроили с ним аукцион сюрпризов, то кое-что было бы для него припасено и у меня: «А вы знаете, где ночевала вчера ваша дочь?»

– Ты больше не сердишься?

– Нет, – сказал я, – не сержусь.

Яна заказала вино, а я сок.

– Папа и вправду добрый.

– Конечно, – сказал я, – но пойми, для меня это был шок. Что ты… что он…

– Плевать, – перебила меня Яна, – я все равно ему этого пока рассказывать не буду.

– Пока? – усмехнулся я. – Уж пожалуйста, будь добра, никогда ему об этом не рассказывай.

– Посмотрим, – улыбнулась она, – мы еще посмотрим, как у нас с тобой все сложится.

– Как будто у нас с тобой уже что-то сложилось, – с иронией заметил я, – прошлой ночью…

– Погоди, Честмир, а взаимная симпатия? – не сдавалась веснушчатая девица.

– Ну, это да, это конечно.

– Вот видишь, – торжествующе заявила Яна, – так оно и должно быть. Постепенное развитие отношений, нарастание интимности и так далее. Ты не читаешь тетушку Бету в «Подружке»?

– Это для меня слишком сложно.

– Отговорки. Ты отлично знаешь, что, если что-нибудь будет тебе непонятно, всегда сможешь спросить меня.

– Правда? – обрадовался я.

– Ну конечно, – сказала Яна. – Кстати, погляди незаметно вот на тот столик в углу. Это создание все время подает мне какие-то странные знаки. А я его не знаю, хотя лицо вроде бы немного знакомое…

Я обернулся. Подмигивающим созданием оказался не кто иной, как чертов мыслитель и диск-жокей Анди Арношт. Он в одиночестве сидел возле столика и что-то писал, а перед ним были разложены какие-то папки и бумаги. Поймав мой взгляд, он многозначительно подмигнул.

– Здорово, Честмир! – На это деликатное восклицание обернулся весь зал.

– Это Арношт, – объяснил я Яне, – в понедельник ты должна была видеть его в «Ротонде». Он диск-жокей. Подмигивал, наверное, мне, а не тебе, потому что…

Я не договорил. Анди стоял над нами во весь свой неприметный рост и глубоко кланялся.

– Я сначала не хотел вам мешать, но… если не помешаю, можно мне присесть? – Выпалив это, Анди тут же уселся, так что подыскать подходящий ответ я не успел.

– Это Яна, – представил я свою спутницу, – а это Анди Арношт, в настоящее время еще и талантливый сочинитель мюзиклов.

Опухшие глазки Анди заблестели.

– Ну да, – скромно согласился он.

– Очень приятно, – нейтрально произнесла Яна.

– Представь себе, – обратился ко мне Анди, – для меня было страшно полезно тогда с тобой поговорить.