Андрей Ветер - Под сводами высокой лжи

– Ты сошёл с ума!

– Нет, я умер.

– Ты сошёл с ума, – повторила Таня. – Ты просто спятил. Ни один нормальный человек не надумал бы такое.

– А нормальный человек может позволить себе заниматься тем, чем занимался я? Нормальный человек способен кормиться шпионажем? Я столько лет честно и даже с удовольствием трудился на этой дьявольской ниве! По моей вине люди калеками стали, а некоторые погибли… Мне надоело…

– Ты мог спокойно уволиться, не устраивая никакой мистификации и не обрекая меня на всю эту жуть! Всё можно было сделать проще!

– Нельзя!

– Почему?

– Потому что остался бы Юрий Полётов. Ты понимаешь? Он бы остался. А я не желаю быть тем Полётовым. Не желаю лгать, травить всех сладким ядом, устраивать какие-то заговоры во имя каких-то непонятных мне идей, красоваться на обложках журналов, отвечать на тупые вопросы журналистской братии… Таня, я устал от глупостей планетарного масштаба… И книги мои – тоже глупость.

– Что? Это ты так про свои книги сейчас сказал? Ты их глупостью называешь?

– Да. Я стал торопиться: скорее, скорее… А зачем? Почему я должен потакать издателям? Потому что они деньги на мне зарабатывают?.. Бред! Я ведь поначалу писал только для себя, а не для других. Прежде всего я делал мир, в котором мне было уютно, вольготно. Я создавал мир, где можно было бы укрыться от здешнего маразма. Я был творцом. Да, творцом… Это было упоительно. Нет ничего ценнее творчества. А появятся эти книги на прилавке или не появятся – в том ли дело? Но я не понимал этого и гнался за известностью. Из творца я превратился в производителя легко раскупаемых товаров. Да, мне хотелось славы, признания, хотелось утереть нос моим товарищам, не воспринимавшим всерьёз мою писательскую деятельность. Я получил и то, и другое, и третье, но жизнь не сделалась лучше. Она только усложнилась. Быть может, я не был готов к таким стремительным поворотам. Не знаю, в чём причина. Или я просто не приспособлен к борьбе за выживание. Я загнал себя в угол… Человеку положено не переступать некоторых рубежей. Меня раздавила моя жизнь. Не организуй я смерти Полётова, мне пришлось бы умереть в действительности. Юрию По-лётову суждено было уйти со сцены. Полётов кончился… Теперь я другой человек, с другими документами, с ворохом всевозможных справок, полисов, свидетельств, дипломов и прочих бумажек, подтверждающих, что я не имею никакого отношения к Юрию По-лётову У меня есть все основания и возможности, чтобы жить другой жизнью, счастливо жить с любимой женщиной.

– И что ты теперь намерен делать? Твоя писательская деятельность завершена? – спросила Таня с опаской.

– Нет. Никто не запретит мне сочинять и дальше. Только я намерен вернуться к тому состоянию, когда творчество – главнее результата. Мне кажется, что тебе нравилось это моё состояние. Ты любила меня именно такого.

– Да.

– Тогда что тебя смущает?

– Всё… Я так рада, что ты невредим и здоров, что с тобой ничего не приключилось. Но мне так страшно… Не знаю, получится ли у меня…

– Что получится?

– Дальше… Теперь я буду счастлива, что ты вернулся. Но как мне скрыть моё счастье от других? – она зашагала по комнате, растерянно взмахивая руками.

– Зачем скрывать его?

– Чтобы никто ничего не заподозрил.

– Люди слепы. Они приучили себя ничего не замечать, Танюша. Никто не обратит внимание, что на твоём лице нет слёз. А если и увидят это, то лишь порадуются, что им больше не нужно выражать тебе сочувствие и приличия ради делать скорбный вид в твоём присутствии. Забудь обо всех. Давай наконец поживём для себя. Смоемся в какой-нибудь глухой сибирский городок, купим там избушку, займёмся натуральным хозяйством…

– По-прежнему мечтаешь?

– Уже не мечтаю. Пишу книгу. Книгу бытия. Книгу нашей второй жизни.

Татьяна медленно приблизилась к Юрию. У неё было спокойное лицо и очень внимательный взгляд. Казалось, она впервые увидела стоявшего перед ней мужчину.

– Уедем? – спросила она. – Но кто мой спутник? Знаю ли я тебя? Кто ты теперь?

– Время покажет.

– Тогда тебе придётся проявить силу. С незнакомцами я так сразу не могу, – она улыбнулась. – Помнишь, как ты в первый раз привёл меня сюда и заставил заняться с тобой любовью?

– Помню.

– Я хотела домой, к мужу… Но ты настоял. И я полюбила тебя навсегда… Уведи меня за собой снова. Отведи в ту страну, которую ты пишешь…

– Мы уже в пути, любовь моя…