Эд Макбейн - Маленький плут и няня

Одним глотком опрокинув в себя содержимое стакана, он отправился в спальню, где его ждала Ида.

К тому времени как Бенни вернулся домой и на цыпочках прокрался в квартиру, Жанетт Кей уже спала. Украдкой бросив взгляд на спящую девушку, он бесшумно удалился на кухню сделать себе бутерброд. И застыл на месте. Жанетт Кей терпеть не могла оставлять записки. И все же превозмогла себя – на двери холодильника, прикрепленная к ней магнитной скрепкой в виде маргаритки, красовалась записка, написанная ее почерком. У Бенни появилось нехорошее предчувствие. Взяв ее в руки, он прочел:

«Дорогой Бенни,

Нэнни позвонила еще раз. Просила поблагодарить тебя за труды – мальчик, слава Богу, снова дома. Пожалуйста, не буди меня, поскольку я сейчас не в том настроении, чтобы общаться с такой задницей, как ты, которая не стесняется исчезать из дому на целый день.

С дружеским приветом,

Ладно, с облегчением вздохнул Бенни, по крайней мере, хоть тут все уладилось. Слава тебе Господи, мальчишка снова дома, а, стало быть, Гануччи не из-за чего сходить с ума. Только разве что из-за вторых пятидесяти грандов. Ладно, подумал Бенни, он подождет до утра, а там попробует разыскать Придурка. Мысль о том, что в эту самую минуту Придурок блаженствует где-то, нежась в мягкой постели посреди всей этой кучи денег, из которых шесть тысяч были его кровными, привела Бенни в ярость.

«Ну да ладно, – решил он, – у меня найдется что сказать этому ублюдку!» Только сначала он возьмет себя в руки, а потом спокойно объяснит этому недоноску, что, хотя мальчик вернулся и все, слава Богу, обошлось, «преступление есть преступление и зависит вовсе не от цепи случайных событий, а от дурных намерений отдельных личностей».

Сделав себе бутерброд, он с наслаждением проглотил его, а потом отправился в постель.

– Сюрприз! – гаркнул Кармине Гануччи.

– Сюрприз! – вслед за ним звонко пропела Стелла. – Мы дома, мы дома! А где же Льюис?

– У себя в спальне, мадам, – почтительно ответила Нэнни.

– Ох, просто дождаться не могу, когда увижу его! – прошептала Стелла. Торопливо сняв шляпу, она бросила ее на подзерхальник и помчалась бегом в задние комнаты, где была спальня Льюиса.

– Привет, Нэнни, – улыбнулся Гануччи.

– Здравствуйте, мистер Гануччи, – кивнула Нэнни.

– Знаешь, я немало поснимал, пока мы были в Италии, – похвастался он.

– Прекрасно, – улыбнулась она.

– Кармине, – послышался голос Стеллы. – Иди же, поздоровайся с сыном!

Гануччи вышел в коридор и поспешно зашагал туда, где была спальня Льюиса. Стелла, крепко обнимая сына, устроилась на краешке постели. На лице Гануччи расплылась широкая улыбка.

Парнишка, хоть и не был ни капельки похож на Гэри Гранта, с каждым днем все больше напоминал его самого.

– Ну, как ты тут жил без нас, Льюис? – спросил он и ласково взъерошил мальчику волосы. Затем в свою очередь сжал сына в объятиях и от избытка чувств расцеловал в обе щеки.

– Неплохо, папа, – улыбнулся тот. – Жалко, только часы потерял – Да наплевать – махнул рукой Гануччи. – Что за беда?

Другие купим.

– Ты скучал без нас? – перебила Стелла.

– Еще бы! – воскликнул Льюис.

– Да неужели? – лукаво улыбнулась Стелла.

– Ну вот мы и дома наконец, – сказал Гануччи, – и я чертовски этому рад! Стелла, а ну, угадай, чем мне сейчас хочется заняться?

– И чем же, Кармине?

– Проявить и напечатать то, что я снимал в Италии.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас, дорогая, – поцеловав на прощанье мальчика, он шепнул ему на ухо:

– До завтра, малыш! – и с этими словами вышел из спальни. В коридоре возле кухни он чуть было не столкнулся с Нэнни, которая явно поджидала его. – Нэнни, – сказал он, – я хотел бы напечатать пленки, которые привез из Италии.

– Прямо сейчас? – спросила она – Прямо сейчас. Ты не могла бы пойти со мной в «темную комнату» и помочь мне немного?

– Что ж, с удовольствием, мистер Гануччи, – сказала она, – конечно.

Она последовала за ним, шагая неслышно, точь-в-точь также, как всегда ходил он сам По губам Нэнни скользнула усмешка при мысли о пятидесяти тысячах, надежно спрятанных на самом дне одного из ящиков в ее гардеробе. Лежал там и билет до Неаполя с пересадкой в Риме, который она без проблем смогла бы обменять на билет до Лондона, если жизнь в «Кленах», скажем, вдруг ей наскучит. Да и мадам Гортензия, подумала она лукаво, наверняка примет ее с распростертыми объятиями.