Виктория Волкова: Няня поневоле

– Ты попала, девочка, – бросаю короткий взгляд на сидящую напротив девицу. Говорю тихо и вкрадчиво. Худенькая настороженная пигалица смотрит на меня огромными глазами. Вижу, как ее колотит дрожь. Вон в сумку вцепилась. Наверное, думает, что я сейчас вырву баул из ее рук и убегу. Те времена прошли, детка. И шпанистый мальчик Сережа Назаров уже давным-давно заделался уважаемым бизнесменом. А от веселого прошлого только погоняло осталось.

Назарет.

Девчонка сидит напротив меня на краешке кожаного белого кресла и пытается собраться с духом. Моя задача – припугнуть хорошенько и добиться своего. Если честно, то я и на взрослых мужиков действую устрашающе. Точно знаю, где надавить, а где попустить немного, чтобы потом довести жертву до кондиции. Обычно я имею дело с деловыми ребятами, дерущимися за свой бизнес до последнего. А тут наивная кукла… Детка. Смотрит непонимающим взглядом и что-то лепечет в свое оправдание.

«Ты еще поплачь, – усмехаюсь цинично. Любой в городе знает – бабьи слезы на меня не действуют.

Откидываю затылок на подголовник и лениво рассматриваю девицу.

Ничего так. Красивая. Лет двадцати пяти. Волосы ниже плеч. Хорошая фигура. Грудь трепыхается под тонким трикотажем. Зеленые глазищи смотрят на меня внимательно. Молчит. Изучает меня, стервочка. Наверняка, не дура и не истеричка. Ловлю себя на мысли, что не прочь разложить ее тут на столе и хорошенько…х-м-м… поучить жизни.

Но нельзя, блин! Пока нельзя. Моему новорожденному сыну срочно нужна нянька. А забраться к девице под юбку я еще успею. Оглядываю аккуратненькую головку. Длинные каштановые волосы собраны в тугой хвост. Ни один волосок не выбился. Хочется подойти сзади, расстегнуть заколку и, намотав волосы на кулак, пригнуть красотку к столу. Отогнав прочь дурацкие мысли, одергиваю себя.

«О деле думай, баклан!»

– Ты налажала, детка. Прикидываешься специалистом. А на самом деле – пустое место. Если можешь ухаживать за младенцами, отработаешь в детской. Иначе я тебе не завидую, – рыкаю глухо. Что делать? Приходится немного перегнуть палку. Мне сейчас миндальничать некогда. Даже короткая тирада сбивает девчонку с толку. Она опять хватается за свою кошелку. Аж костяшки белеют от напряжения.

«Боишься, куколка? Ну и правильно», – криво усмехаюсь я и смотрю на девицу холодно и отстраненно.

– Вы ошибаетесь. Я ни в чем не виновата, – лопочет она. – Я не акушерка, а доула. Оказываю психологическую помощь при родах. Принести водички, сделать массаж. Обговорить предстоящие манипуляции с врачами. Объяснить ситуацию роженице. Конечно, я училась родовспоможению и за новорожденными умею ухаживать. Но акушерка у нас Людмила Вячеславовна. Она – очень опытный специалист. Все прошло удачно. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо… Жанна мне звонила, благодарила за помощь. И от других клиентов только положительные отзывы. Если у вас есть какие-то претензии к моей работе, озвучьте их, пожалуйста. Я считаю, что никаких накладок или эксцессов не было. С малышом и его мамой полный порядок…

– Тебе так кажется, – холодно обрываю я. – За моим сыном нужен уход. Няньку час назад сбила машина. Поэтому тебе придется ее заменить…

– Любое агентство пришлет вам замену, – робко вставляет она.

– Не сомневаюсь, – самодовольно ухмыляюсь я. – Но, во-первых, не хочу пускать в дом посторонних. И так тут с этими родами стадо мамонтов через весь дом пронеслось. А ты вообще проникла по подложным документам. Облапошила охрану. Во-вторых, новый человек должен пройти тщательную проверку и сдать анализы. Это займет время. Много времени. А вот его сейчас нет. Придется отдуваться тебе. А тем более родня, – фыркаю я с издевкой. – Свояченица хренова.

– А Жанна? – окидывает меня горящим взглядом девица. Бросается в бой, как будто от ее сестры что-то зависит. – Где она? Первое время и она может ухаживать за Марком. А я буду подменять…иногда. Ну пока нянька к вам не оформится…

– Жанна уехала, – ощерившись, бросаю я и добавляю небрежно. – Мы расстались. Она отказалась от ребенка…

– Как расстались? Она не могла… Я ничего не понимаю… – лопочет девчонка. Она напоминает мне взъерошенного воробья. Маленького и сердитого.

– Тебе и нечего понимать, – фыркаю я, беря с письменного стола тяжелое нефритовое яблоко. Кручу его в руках от нечего делать. И неожиданно понимаю, что девчонка вжимает плечи. Наверное, испугалась, что я запущу булыжник с золотым хвостиком ей в голову. Зря, конечно, так плохо обо мне думает. Я женщин не бью. Джентльмен, твою мать… Но кто сказал, что не взыщу за долги только по гендерному признаку? Вытрясу все до копейки!