Виктория Волкова - На милость победителя

Две полоски на тонкой картонке проявились почти сразу.

«Твою мать», – ругнулась про себя Камилла и оторопев уставилась на яркие отметины, в одночасье меняющие жизнь. Нет, о ребенке Камилла мечтала всегда. Маленьком родном комочке… Вот только хотелось сначала свадьбу и надежного мужчину рядом. Но не срослось…

«Как бы я тебя ни ненавидела, Рома, – стиснув зубы, подумала Милка, – но за малышку спасибо», – улыбнулась она, остро чувствуя, что обязательно родится девочка. Камилла шалым взглядом обвела кабинку общественного туалета в торговом центре «Айс Молл» в восточной части Эйлата и, сунув тест в сумочку, вышла к единокровной сестре, поджидавшей снаружи.

– Ну что? – заговорщицки прошептала Любочка. – Какой результат?

– Бинго, – криво усмехнулась Камилла. – Точное попадание, – ехидно бросила она и внимательно посмотрела на сестру. – Только никому не говори, пожалуйста, – попросила запоздало.

– Ну конечно, – закивала Люба, опалив Милку точно такими же карими глазами.

«Все дети Янхеля Лернера на одно лицо, будто нас на ксероксе откатали, – хмыкнула про себя Камилла. – Никто из единокровных братьев и сестер не похож на свою мать. А учитывая, что у отца было три официальных брака и куча любовниц, природе слишком полюбился генотип Янхеля, властного и жесткого человека. Хорошо хоть у меня нос мамин, – печально вздохнула Камилла. – Не папин патрицианский шнобель…» И если мальчишкам такой профиль добавлял мужественности и самоуверенности, то Любу – точно не красил.

– Знаешь и молчи, – снова предупредила она сестру и, увидев магазин нижнего белья, быстро зашла туда.

«Нет смысла покупать, – хмыкнула про себя Камилла. – Через пару месяцев кружевное белье вряд ли понадобится… Да и перед кем красоваться? Ни мужа, ни любовника, – вздохнула она. – Один раз поверила. Оказался полным дерьмом. Такому и про ребенка говорить нельзя. Затаскает по экспертизам, а потом все равно откажется. Повезло, нечего сказать, – подумала она, тупо пялясь на оранжевый бюстгальтер. – И как сообщить маме? Или отцу? – мысленно ужаснулась Камилла, решив пока взять несколько дней на раздумье. – Маман раскричится, что я ее опозорила. А папа за шкирку притянет в ЗАГС Демьяновского и, надавав ему бодрящих пенделей, заставит жениться. Упаси господи от такого мужа! – содрогнулась Камилла. – Любовь и очарование прошли сразу же, как только пылкий любовник не досчитался своих драгоценных денег. Ничтожество! – ухнула Камилла. – Пусть новость о малыше пока побудет моей маленькой тайной», – решила она.

– Поедем, скоро обед, – толкнула ее Люба. – Папа не любит, когда кто-то опаздывает…

– Да, – кивнула Камилла и заторопилась к выходу. Прошла вместе с сестрой мимо модных бутиков, ледовой арены и стеклянной сферы с искусственным снегом. Уселась в машину, поджидавшую невдалеке от входа.

«Дело сделано, – улыбнулась она, считая себя Мата Хари. – Ух, какую операцию провернула!»

По дороге к дому отца Камилла смотрела на мелькавшие за окном пальмы.

«Написать девчонкам? – мысленно поинтересовалась она у самой себя и от греха подальше убрала телефон в сумочку. – Демьяновский всем успел нагадить. И мое радостное известие вызовет у Дуси и Яны лишь досаду. Кинутся утешать, писать глупые слова поддержки. Потом, все потом – отмахнулась Камилла и, тяжело вздохнув, поморщилась. – Как же я тебя ненавижу, Рома Демьяновский!»

Уже дома, стоя под душем, она запретила себе думать и вспоминать о бывшем любовнике.

«Для ребенка любой негатив вреден, – отругала она себя и поспешила вниз. – Люба права. Папа терпеть не может опоздавших».

– Послушай меня, Камилла, – воскликнул Янхель Лернер в конце обеда. Он отодвинул от себя пустую тарелку, хлебнул из стакана свежевыжатый апельсиновый сок и немигающим взглядом уставился на самую младшую дочь. – Если бы я, как последний поц, верил людям на слово, то никогда бы не сколотил состояние. – Отец лениво осмотрел огромную террасу, выложенную мраморными плитами, задумчиво глянул на море, видневшееся невдалеке, а потом пристально глянул на Камиллу. – Я повторю свой вопрос, – раздраженно бросил он. – Есть ли что-то, что я обязан знать? Только врать не вздумай, – скривился он. – Не серди меня, девочка…

– Папа, – непонимающе протянула Милка, украдкой покосившись на Любу. Та виновато улыбнулась.

«Ну все ясно, – пронеслось в голове. – Сдала меня сестрица со всеми потрохами…»