Эд Макбейн - Маленький плут и няня

– Добрый день! Здравствуйте, миссис Гануччи! Какая встреча! Какими судьбами? А я почему-то был уверен, что вы еще в Италии!

Сделав вид, что не замечает робко протянутую ему руку, Гануччи проворчал:

– А ты что здесь делаешь?

– Лечу в Неаполь, – пролепетал Бенни.

– За каким чертом, интересно знать?

Бенни понизил голос.

– Передать кое-что, – пробормотал он.

– Кому?

– Вам.

– Ну, вот он я, – нетерпеливо буркнул Гануччи. – Валяй, передавай.

Непослушными пальцами Бенни нащупал в кармане второй из переданных ему пухлых конвертов с деньгами, подумав про себя, что будет только справедливо, если пятьдесят тысяч долларов вернутся к их истинному хозяину.

– Спасибо, – проворчал Гануччи, – молодец! – Сунув конверт к себе в карман, он отвернулся от Бенни и оглушительно заорал:

– Такси! г-Машина возникла как из-под земли. Гануччи сунул голову в приоткрытое окно. – За город возите? – спросил он.

– Нет, – ответил таксист.

– Ну конечно возите, – кивнул Гануччи и открыл заднюю дверцу:

– Полезай, Стелла!

А в уже знакомой гостиной, в квартире на Вест-Энд-авеню Лютер налил себе выпить и уселся в любимое кресло за письменным столом. Ему было о чем подумать. Нет, ему чертовски о многом надо было подумать… понять хотя бы для начала, кто разбил в щепки их дверь. Не мог же он, обезумев от желания поскорее доставить мальчишку в Ларчмонт, разнести ее сам?! Впрочем, Бог с ней, с дверью, устало решил он. Консьерж уже поднялся наверх, сокрушенно качая головой, осмотрел разбитую дверь и пообещал, что утром все будет в порядке.

А уже перед уходом посоветовал на ночь заклинивать дверь стулом – никогда ведь не знаешь, что может случиться, да еще когда по ночам на улицы выползает всякое отребье, верно?

Лютер со вздохом глотнул из стакана.

Да, нелепо было бы отрицать, что это необыкновенное приключение так и останется без последствий. Нет, тут было о чем подумать. И Лютер решил, что постарается извлечь из случившегося полезный урок.

– Ты собираешься спать? – окликнула его с порога Ида.

– Да. Чуть погодя, – ответил он, только сейчас заметив, что на ней та самая черная нейлоновая сорочка, которую он лет шесть назад купил жене у «Констэбла».

– Только недолго, – попросила она и, прикрыв за собой дверь, направилась в спальню.

Лютер задумчиво уставился на стакан. Если кто и выиграл в результате этого нелепого происшествия, так только Ида. Он со вздохом покачал головой. Ничего подобного он никогда не видел. Вдруг проснувшийся в ней страстный материнский инстинкт поставил его в тупик. И теперь Лютеру было о чем поразмыслить на досуге. Впрочем, он уже сейчас понимал, что так просто все это не кончится. И даже в какой-то степени смирился с этим.

Оставалось понять, что ждало его впереди. Станет ли вскорости он сам отцом и, охваченный родительскими чувствами, будет так же страстно защищать этого пока еще не родившегося ребенка, как прежде – драгоценное детище своего разума, план похищения?

Даже сейчас Лютер верил в то, что держался замечательно от начала и до конца. Впрочем, он всегда гордился собственным хладнокровием и смелостью, умением с честью выйти из любой неприятности. И так бывало всегда; точно так же умело и ловко Лютер справился бы с чем угодно, не говоря уж о таком пустяковом деле, как сделать Иду матерью.

Отставив стакан, он встал и медленно направился к книжным полкам. Не глядя, привычным жестом протянул руку и нащупал знакомый тяжелый альбом – «Избранные статьи и эссе» Мартина Левина. Раскрыв его, Лютер нетерпеливо перелистал несколько страниц, скользя глазами по строчкам. Наконец взгляд его наткнулся на давно знакомый абзац. Но только сейчас Лютер наконец понял глубинный смысл, заложенный в этих нескольких строках. Как верно, как точно они отображали то, что произошло с ним совсем недавно! И с какой замечательной прозорливостью предсказывали, что ждет его в ближайшем будущем!

«Загадочное обаяние, заложенное в каждом представителе сильного пола, чувствуется здесь особенно отчетливо. Мужество, хладнокровие, стремление пожертвовать собой, милосердие и сострадание, а также прочие добродетели, неизменно остающиеся в тени до тех пор, пока в них не возникнет нужда».

Закрыв книгу, он со вздохом поставил ее на полку и вернулся к столу. Помолчал немного, потом, подняв стакан, встал и, обратившись куда-то вверх, где пребывал его незримый собеседник, громко сказал:

– Тут нам всем есть чему поучиться, верно, Джон? Что скажешь, Мартин? Преступление не всегда бывает наказано.