Джон Кризи - Тревожная ночь Гидеона

— У меня сейчас два крупных дела, — мягко произнес он. — Хемингуэй вне себя. Молодчики из банд Уайда и Мелки, похоже, собирались на хорошую разборку. Он просит меня о помощи — дать ему людей, при этом затребовал вт ри раза больше, чем это в моих силах, и склоняет меня сейчас на все лады. Если ты пойдешь туда, то уж на самый худой конец он подумает, что мы тут постарались и пошли ему навстречу.

— А другое дело? Что оно из себя представляет?

— Эта женщина, Пенн, которая беспокоится по поводу пропавшего мужа. Я хочу, чтобы кто-нибудь к ней сходил. Она опять звонила, но повесила трубку, прежде чем…

— Ох уж мне эти женщины! — прошипел Леметр. — Она, небось, довела его до самоубийства! Если бы мне разрешили…

Внезапно он замолчал, прикурил от окурка новую сигарету и продолжил более спокойным тоном:

— Предпочитаю пойти на усиление к Хемингуэю.

— Передай ему, что как только смогу, подошлю ещё парней… Добавлю, что от тебя главным образом жду четкого и объективного доклада о тамошних делах. Хемингуэй не видит дальше своего носа. Для него это вторая мировая. Но если ты согласен с его оценкой и почувствуешь, что там действительно может запахнуть паленым, то я выкручусь как-нибудь, но подошлю подкрепление.

— Понял.

— Как там, на улице?

— Могло быть и хуже. Сейчас пока что на машине едешь быстрее, чем на метро, но, чувствую, это — ненадолго. Да ладно. Я пошел. И спасибо за все, Джордж.

— Будет тебе.

Гидеон поднялся. Эпплби ещё не появился, и это, пожалуй, дает ему немного времени поговорить наедине с Леметром.

— Так что у тебя произошло-то?

— Она смотала удочки, — проронил Леметр.

— А, вот дерьмо, — ругнулся Гидеон, хотя и не смог при этом скрыть некоторое облегчение. — Это точно?

— Да, укатила. Все исчезло. Смоталась, прихватив с собой все вещички. Да, да, знаю, о чем ты думаешь. Ты внутренне ликуешь, думая, что в сущности это к лучшему. Я, может быть, и соглашусь с тобой, но дай только время привыкнуть. Я всегда надеялся, что несмотря ни на что она…

У него сорвался голос. Чувствовалось, что он не смог произнести слова "она меня любила". Леметр был суровым и жестким человеком. Ему уже стукнуло за сорок. Но одного жеста или ласкового слова в этот момент было достаточно, чтобы он разрыдался.

— Лем, — начал Гидеон.

— Ладно, брось. Я наперед знаю, что ты мне скажешь: у меня нервный срыв, все устроится. Не утруждай себя. И все же спасибо. А… пойду лучше поддержу этого беднягу старину Хемингуэя.

Леметр вышел, хлопнув дверью, и стук его удалявшихся шагов гулко отозвался в коридоре. Гидеон вздохнул и, не садясь в кресло, опять взялся за телефон. Он попросил Хемингуэя, и его тут же соединили.

— Я тебе кое-кого направил, Хемми. Нет, ты лучше послушай. Это Леметр. Хочу тебя предупредить, что у него крупные неприятности дома и что он готов пойти вразнос, в буквально смысле этого слова. С одной стороны это не так уж и плохо. Если дело дойдет до потасовки, пошли его на место. В своем нынешнем расположении духа он будет стоить десяти твоих людей…

— Ну уж не скажи! Поверь мне, мои ребята — что надо, таких поискать еще. Но за Леметра можешь не беспокоиться. Буду для него как мать родная.

— Кроме этого, ничего новенького?

— Только что узнал, что они направляются в старый Докерский клуб и к гимнастическому залу "Алый Лев". Если это правда, то нам останется только оцепить эти два балагана и, так сказать, дать им возможность спокойно перегрызть друг другу глотки, а в конце побоища заломить руки оставшимся в живых и арестовать, обвинив в ночном дебоше… Эй, ты что не отвечаешь? Глухой, что ли?

— Ты ведь мне сказал, что речь идет о шайках Уайда и Мелки, не так ли?

— Да.

— Вот уж никогда не не поверил бы, что они тебе настолько облегчат работу, — проронил Гидеон. — Ладно, в конце концов ты их знаешь лучше, чем я.

— Когда дело касается сшибки, они забывают о всякой осторожности, если вообще обладают таковой. Я уже давненько чую, что между ними кошка пробежала. Банда Уайда вторглась во владения Мелки — на скачки. Поверь, тут пахнет порохом. Они кончат тем, что станут походить на твоих ребятишек из Сохо.

— А какие они, эти мои ребятки из Сохо?

— Иногда они вообще забывают, что существует полиция, — рассмеялся Хемингуэй. — Они полагают, что могут делать все, что им заблагорассудится. Еще раз повторяю: идет настоящая драчка за власть между воровскими группировками, и нет тут ничего другого. Ладно, поставлю Леметра на передовую, и сегодня вечером мне не стоит требовать от него, чтобы он ломал над чем-нибудь голову, так что ли?