Нина Васина - Ангел Кумус

С той стороны двери Вол слушал их, прислонившись ухом и улыбаясь. ЭлПэ с полотенцем на голове, мученически шаркая старыми тапочками, подошел и спросил:

– Что, надо ехать? – он испугался звонка.

– Нет, – Вол оправил пиджак, – Сейчас я поеду один. Спасибо. Ваша помощь больше не понадобится. Я ее нашел. Я нашел источник беспорядков. Я – один, – и открыл дверь.

Вера замолчала и с ужасом уставилась на него, а Су пробормотала что-то: «прогуляться.. хорошая погода... морг… быстро…» – и пошла вниз. Вол галантно предложил Вере руку, она все смотрела на него, не отводя глаз, и вдруг провела по щеке ладонью, но не ласково, а словно проверяя, хорошо ли он выбрит. Вол поймал ее руку и приложил к груди слева. Торжествующе улыбнулся: рука Веры подергивалась в такт его сердцу.

– Моя птица на месте! – подмигнул он.

Вера не поверила, отняла руку и посмотрела на нее, словно ожидая раны.

Они вышли из подъезда, как будто вступили в осень. Полноправными хозяевами немыслимых сокровищ золота и крови смешанной с солнцем на последних кленовых листьях. Вол играл тросточкой и не пропускал ни одной кучи листьев, сокрушаясь вполне серьезно, если куча уже дымила обреченным дымком дворника и радуясь, как ребенок, живой и шуршащей.

Он купил с лотка у мрачной продавщицы виноград – черный и огромный, одарил Су и Веру кисточками, а своею забавлялся с проворством скомороха, то укладывая на лысине, то выставив впереди себя на вытянутой руке и догоняя ее вприпрыжку. Су плакала и плакала, потом улыбалась, вся в слезах, потом опять плакала, обреченно и беззвучно.

– Что это за поминки, ей богу, вот так Плакальщица осени! – Вол прыгал вокруг Су, смешил ее, качал виноград на локте как маленького зверька, потом вдруг рычал и впивался в него зубами.

Вера на гране истерики сдерживалась, чтобы не заорать, наконец, остановила Вола и Су, забежав вперед и выставив руки перед ними. Вол бросился целовать ей пальцы.

– Послушайте, ну послушайте, куда же мы идем, если… если ЭлПэ – вот он, он жив?!

– Да! Куда это мы идем, если ЭлПэ жив? – спросил театрально Вол и раскрутил тросточку в руке.

– Мы идем к нему, он там лежит, мы должны ему помочь, – бормотала Су, – Мой милый Додик, это я во всем виновата..

– Как – Додик? – Вера еще непонимающе улыбалась, а Вол подхватил их под руки и напевая потащил вперед.

– А чему это вы так радуетесь? – Су рассвирепела и сжала руки кулаками под подбородком, – Что это вы так разоделись и радуетесь!?

– Так мы же идем на чудо! На чудо идем и веселимся! А неужели слезы помогут больше? Зачем вы туда идете?

– Я думала,.. – неуверенно начала Вера.

– А вот Су не думала, просто пошла, и все, вот что прекрасно, просто встала утром, оделась и пошла! Она знает, куда идет и зачем! Что же мы стоим?

Они прошли больничные ворота и Вол тросточкой остановил спешащего куда-то санитара, развернув его слегка за плечо. Санитар дернулся и закричал так, что Су отскочила, а Вера ойкнула.

– Я только хотел спросить, что вы такой нервный, только спросить!

– А я ничего. Слушаю, – санитар постарался взять себя в руки, глаза его были красными и безумными.

– Где здесь морг, голубчик?

– Нет! – крикнул санитар. – Оставьте меня в покое, наконец!

– Что, трудно, голубчик? – Вол достал пачку с сигаретами и зажигалку.

– Я не курю, – неуверенно сказал санитар, потом еще более неуверенно добавил, – и не пью… А морг – вот он, рядом. Вход с той стороны.

ЭлПэ, Вера и Су посмотрели в ту сторону, куда он показывал рукой. Медленно отталкиваясь от воздуха разноцветными крыльями, над ними пролетела большая бабочка, яркая, как осколок солнца на синем бархате. Санитар закрыл глаза и задержал дыхание.

Они вошли в плохо пахнущее помещение с большим количеством народа, уставшего и раздраженного в ожидании справок. Санитар спросил, и Су, сглотнув, назвала имя и возраст умершего.

– Посмотреть или к врачу?

– Посмотреть, – ответил за нее Вол и первый пошел за санитаром. Су и Вера поплелись сзади.

– Су, что случилось?

– Ты должна мне помочь.

– Су, голубчик мой любимый, я же ничего не могу, понимаешь, ничего! Что это ты напридумывала?

– Допустим, никакого значения не имеет ни один мужчина на свете. Так вот. Сейчас мы его увидим, и он будет для нас – все. Понимаешь, ВСЕ! Если ты умела делать то, что делала, сделай и то, что я тебя попрошу. Мы возьмемся за руки и полюбим его всем сердцем, он будет нашим возлюбленным и нашим ребенком одновременно! Пусть хоть один воскреснет! Сколько им можно умирать!