Нина Васина - Ангел Кумус

«Огромный кувшин вина!..» – ЭлПэ даже закрыл глаза, чтобы поясней представить себе этот узкогорлый и толстозадый кувшин, но Вол зло и раздраженно уже тряс его, приблизил вплотную удивленные глаза, неуверенно погрозил тростью.

Они выходили из зала последними, вдыхая пыль, ЭлПэ радовался своей победе, он не дал подслушать свое сокровенное, он нагло грыз вкусную курицу, и Вол ничего не смог сделать. Вол был насуплен и зол. «Вот мы и поменялись настроениями!» – вдруг заметил ЭлПэ.

– Откуда вы взяли этих людей? Кто они такие?

Вол молчал, он был одержим разгадкой, вот-вот ухватит, совсем рядом, а не дается.

Шофер-горбун привез ЭлПэ уже ночью, ЭлПэ смотрел на освещенную дверь подъезда, не поворачиваясь, старался дождаться отъезда шофера, но было тихо, тогда он осторожно повернулся, а ничего и не было – ни машины, ни шофера. ЭлПэ чудовищно устал, он хотел во всем разобраться, наконец, считая по привычке ступеньки, он поплелся по лестнице вверх – лифта он стал панически бояться, когда застрял там в пятый раз. На счете тридцать семь он наступил на шнурок от ботинка, попробовал выставить руки вперед, но не успел и рухнул тяжело боком на лестнице.

Близко от лица была стоптанная ступенька, шершавая и серая, потом подуло сквозняком, потом – тонкий, еле слышный запах духов и острый кончик женской туфельки у его носа.

ЭлПэ рассматривал туфельку и даже словно задремал, он был рад, что почти не ушибся и ничего не сломал, туфелек стало две, потом женщина присела, и возле него ожили две коленки. ЭлПэ судорожно вздохнул.

– Вы играете в преферанс?

ЭлПэ попробовал покивать головой, но не смог лежа.

– Нам нужен партнер, давайте, а?

– Который час?.. – ЭлПэ сел на ступеньках, он уже догадался по голосу, что это не длинная манекенщица, как он называл соседку, а девочка, которая вытолкала его в окно на простыне.

– Час преферанса, – она подошла сзади и попробовала поднять его, схватив подмышки, – Вы пьяный или ушиблись?

– Спасибо, я не пью. Я упал.

– Ну, это я заметила, так как на счет преферанса? Ну давайте, а? Понимаете, – она опять присела на корточки поближе к нему, – у моей мамы нервный срыв, она совсем не спит, то поет, то танцует, мы резались в дурака два часа, она тогда хотя бы сидит и не мелькает перед глазами.

ЭлПэ стал сначала на четвереньки, потом осторожно выпрямился. Су, не вставая с корточек, пододвинулась к его ногам и стала зашнуровывать ботинок.

– А на что мы будем играть? – ЭлПэ окончательно убедился, что у него не галлюцинация после сотрясения мозга.

– На раздевание. Так она сказала, а я считаю, что вы – самая подходящая кандидатура, – Су взяла его за руку и повела по лестнице вверх, – Вы – мужчина, это раз, потом вы – совершенно безопасный!

– Почему это я безопасный? – тупо спросил ЭлПэ, он опять перестал верить в происходящее.

– Ну вы же уже видели нас обеих совершенно голыми, что тут непонятного!

Стол накрыли зеленой скатертью, Вера, хихикая, одевала сверху платья безрукавку, потом накидывала платок, колготок она надела двое. Су не усложняла свой гардероб, она в недоумении, зевая, разглядывала Веру, потом принесла ей еще тонкие кожаные перчатки.

– А ты почему не одеваешься, так не интересно? – поинтересовалась та, натягивая перчатки.

– Я не проиграю.

– Ну смотри! Вас как зовут?! – кричала Вера.

– Лев.. Лев Полипар.. Поликарпович меня зовут.

– Будем играть, Лев Поликарпович, в преферанс по-маленькому, азартно бормотала Вера, мешая карты.

ЭлПэ наклонился к Су и спросил, что такое «по-маленькому»? Су объяснила.

– Это не преферанс! – возмутился ЭлПэ после первой неудачи.

– Снимайте пиджак, – сказала Вера.

Додик отковыривал отверткой хорошо покрашенную раму окна. Руки у него тряслись, в дверь стучали. Отец с матерью напоминали о курсах английского, которые он пропустил уже два раза, в голосе матери слышались истерические нотки с примесью слез.

– Надоело. Все надоело. Больше ничего не будет. Не будет ничего больше никогда.

Рама не поддавалась.

Додик отчаялся и выбежал в кухню, за ним, пошаркивая тапочками в четыре ноги шло маленькое толстое животное. На спине – небольшая щетинка, две головы, крошечные копытца в тапочках, розовые складочки жира от груди к животу.

– Брысь!

– Но Додик,.. – законючило оно, – Как же так,что с тобой случилось, мы ужасно волнуемся…

– Кто пустил эту гадость в дом? – заорал Додик, пробиваясь в кухню, отталкивая ногой двухголового. Щетинка стала дыбом, на одной голове почти сваливались с носа очки, – Брысь!!