Нина Васина - Ангел Кумус

– Володя П. трижды снился своей матери перед землетрясением! Он предупреждал ее, хотя это строго запрещено, но с детьми трудно работать, при чем здесь образование!..

– Пусть позволят воздействовать предметно! Даешь свободу и возможность предметного контакта! Хватит снов, они бесполезны!

– А я думаю так, что все это неправильно! – седой и тучный мужчина встал в зале и с отдышкой, спеша, решил выговориться. – Мы на прошлой неделе случай разбирали, как женщину засудили, это куда годится, она только мужу приснилась после смерти и сказала, значить.., – на него зашикали и заулюлюкали, но он только отмахнулся, – Она там все сказала, что его документ упал ей в гроб при прощании, та не перебивайте, она даже просила не смотреть ей в лицо, там же солитер все сожрал на голове, а выходит, что она же и провинилась, а чем? Чем она виновата, когда мы усе повязаны, что это за сила у нас, пусть нас дистиллируют, или как там правильно? – умер, так умер, и усе!

– Прошу внимания, – третий на сцене говорил командно, отбивая ритм четко ладонью сверху вниз, – Давайте не поддаваться на спор про справедливость, взаимосвязь и стерилизацию. Давайте подходить к делу реально, исходя из наших возможностей!..

ЭлПэ вдруг словно проснулся и огляделся. Он сразу заметил, что большинство присутствующих в зале были безучастны, они словно грезили с легкими улыбками, ЭлПэ почувствовал их грезы физически, как легкий ветер в жару, у самого песка, когда даже замершая листва не реагирует, а потная кожа встрепенется. Он почувствовал их наркотическое опьянение своими грезами, вернее, их исполняемостью. Один из них грел руки в разоренных кишках только что убитой собаки в клубах морозного голубоватого пара, а другой дышал, нюхал, почти облизывал такие древние переплеты таких древних книг, что они казались иссохшими мумиями.

Поднялись руки. Голосовали за отмену сурового наказания за вынужденный контакт. Вносили поправки на обстоятельства.

– И последнее. Мы тут посоветовались.. Никто не знает, почему мы здесь, оторваны от народа, так сказать. В зале есть представители верхних эшелонов, если можно так выразиться, – головы тут же повернулись назад, глаза отыскивали Вола и ЭлПэ. ЭлПэ замер, стараясь понять реакцию Вола, но тот невозмутимо разглядывал свои ногти на левой руке, – Попросим их высказаться!

– Мы работаем над этим, прошу нас правильно понять, я прибыл специально, чтобы во всем разобраться, но выводы делать рановато.. – Вол заговорил только тогда, когда после длительной паузы установилась тишина, как только она нарушалась кашлем или скрипом, он надолго замолкал, чем добился полного внимания, – Я со своей стороны не могу ничего обещать, но сделаю все, чтобы понять, что происходит. Могу заверить вас со всей ответственностью, что там… – он надолго замолк и многозначительно уставился вверх, – Очень обеспокоены происходящим, но найти объяснения этому не могут. Мы разработали множество версий, из канцелярии умерших доставлены новейшие разработки, но здесь – мы бессильны. Вы к этому миру не относитесь. Тихо! Да, вы не существуете и в мире живых, хотя более контактны с ним. У нас осталась последняя надежда. Отнеситесь к моим словам с особым вниманием: попробуйте вспомнить и проанализировать сам миг вашего ухода из жизни, что-то же в нем было не так! Я же прошу вас всех о полной бдительности, правильности составления отчетов и внимании, подчеркиваю, особом внимании ко всему, что вам кажется странным!

– А мне вот кажется странным, что ни одной бабы! Ну ни одной! – весело закричали в тишине из зала, потом все одобрительно загудели и стали пересмеиваться, шумно двигаться, словно это заявление стало поводом для окончания собрания.

Вол замер задумчиво, отрешенно, как человек вспомнивший вдруг мучительно и глупо забытое слово или понятие, смотрел, не видя, куда-то мимо ЭлПэ. Он что-то почувствовал в шутливом возгласе, тонкая ниточка беспокойства дернула почти незаметно память ЭлПэ.

«Не буду думать… – сказал вдруг себе ЭлПэ, словно понял, как можно противостоять болезни, – Что это он встрепенулся, врешь, я тебе не помощник, я не знаю, куда я попал и что здесь творится за чушь такая, но я тебе не помощник, я не буду тебе думать!»

И ЭлПэ, сладострастно хрустя и вытирая жир толстыми пальцами о прекрасную жилетку Вола, стал поедать зажаренную румяной корочкой курицу сидя в тени виноградника на ковре, в солнечных бликах. И так он замечтался, что вдруг увидел на берегу, там, далеко, у самой кромки воды, прихрамывающего мальчика, а из моря выходили одно за другим сразу несколько солнц, а зажаренная курица лежала на серебряном блюде, и только ЭлПэ подумал, что таким и должен быть рай, как странное ощущение, что чего-то не хватает наплыло душным запахом прелых водорослей…