Б. Седов - Король Треф

— Все, Знахарь, ушло то времечко, когда все было строго по понятиям. Раньше коронация была — это коронация, не то что сейчас. Ты, конечно, ничего этого не знаешь, зато я хорошо помню, как меня короновали. Эх… А теперь тут все скоро как в Думе на заседаниях станет. Попомни мои слова. И доживем мы до тайного электронного голосования.

Он помолчал.

— Где это видано, чтобы впятером короновали? А где это видано, чтобы человек покупал себе звание вора в законе за бабки? Я, конечно, не о тебе говорю, ты — другое дело. Но, бля буду, уже и такое происходит. Курам на смех! Да за такой сходняк лет двадцать назад всех на пиковины бы посажали. Ну да ладно, все меняется, так что… А ты не ссы, все будет нормально. Все уже решено, кворум я обеспечил, так что сходняк — чистая формальность, сам увидишь. Но рта попусту не открывай.

Он оглянулся, нервно посмотрел на часы и сказал:

— Пошли.

Мы вошли в банкетный зал, и я увидел сидевших вокруг большого круглого стола, на котором стояли пепельницы и бутылки с минералкой, трех мужчин разного возраста и совершенно разного внешнего вида. Увидев нас, они приподнялись, и мы все поздоровались за руку.

Стилет уселся во главе, если можно было представить, что у круглого стола есть главное место. Но, как только он сел за стол, сразу стало ясно, что именно его место и есть самое главное. Да, он умел себя держать, ничего не скажешь. Я сел рядом с ним.

— Ну что, господа паханы, — начал Стилет, покровительственно положив руку на мое плечо, — для начала неплохо бы познакомить вас с кандидатом. Это наш Костик, а погонялово у него — Знахарь. Известное погонялово, и вы все, конечно же, об этом человеке много слышали.

Присутствующие, каждый по-своему, выразили согласие.

— Дядя Паша из Нижнего Тагила, — Стилет повел рукой в сторону сидевшего слева от меня крупного немолодого мужика с лысиной и серьезным шрамом через всю мясистую физиономию, — за ним весь Урал стоит, включая Екатеринбург. Как там было сказано — богатство России Сибирью прирастать будет, что ли, в общем — уважаемый человек.

Дядя Паша едва заметно кивнул, буравя меня маленькими недобрыми глазками. Очень недобрыми. Ну, Стилет, если ты тут облажаешься, придется… Ладно, раз сказал, что все будет в порядке, буду верить до конца.

— Татарин, — Стилет повернулся к мужику, которого можно было и не называть, потому что и так было видно, что это именно татарин, — тоже уважаемый человек. Он к нам из Москвы от люберецкой и долгопрудненской братвы приехал. Столица, сам понимаешь, всегда столица.

Татарин посмотрел на меня хитрыми щелочками и едва заметно улыбнулся. Я ответил на его полуулыбку вежливым наклоном головы.

— Ну, и Лысогор, конечно. Наш, питерский. Он из воров в законе самый молодой. А если сегодня с тобой порешим, то самый молодой ты будешь.

Напротив меня сидел худой, но широкоплечий парень примерно моего возраста. Он подмигнул мне и, достав сигареты, закурил.

— Начну я с того, что передам уважаемой сходке мнение Саши Сухумского, который сейчас в Крестах под следствием парится. Он прислал мне маляву.

Стилет вынул из кармана сложенную бумажку.

— Там он о всяком разном пишет, так что сами потом почитаете. А на словах скажу, что Сухумский проголосовал за Знахаря. Так что его голос уже упал.

Он бросил бумажку на стол и оглядел собрание.

И по его взгляду я понял, что Стилет в этот момент давал народу понять, какого решения он ждет. Но что-то вздрагивало в его взгляде. Не знаю, заметили ли это другие, но я увидел. Возражений не было, и Стилет продолжил:

— Дядя Паша, ты у нас самый старший, так что тебе и начинать. Высказывайся, мы слушаем!

Дядя Паша крякнул и, не глядя на меня, начал:

— Погонялово, конечно, известное, и мы там у себя на Урале про Знахаря многое слышали. И про то, что человек он серьезный и ответственный, знаем. Но общество считает, что он неправильный вор. В комсомоле был, на зону по левой статье попал, а раз в институте учился, то, значит, и плечи себе погонами испоганил. Вот такое мнение. И ты, Стилет, должен хорошо подумать, кого над общаком ставишь. Воры ведь и не понять могут, сам понимаешь.

Стилет кивнул, дернул носом и перевел взгляд на Татарина.

Татарин сощурился еще сильнее и тонким голосом спросил:

— А сколько денег Знахарь в общак принес? Я имею в виду — оно того стоит, чтобы его над общаком ставить?

Я сдуру открыл было рот, но Стилет метнул на меня строгий взгляд, и я заткнулся. А Татарин продолжил: