Елизавета Михайличенко: Неформат

Наум сунул мне в карман мобильный телефон:

— Не пытайся по нему звонить. Это модель для детей, без карточки, только принимает звонки. Он должен быть все время включен. Неотвеченный звонок — взрыв. Нечеткое исполнение указания — взрыв. На поясе детекторы, при попытке снять раньше срока — взрыв. Понятно?

— Что тут может быть непонятного? «Шаг в сторону считается побегом.»

Наум неожиданно обиделся:

— Все-таки, правильно про тебя Софа говорит.

— А что она про меня говорит? Честное слово, никому не расскажу. Унесу эту тайну с собой в могилу.

— Рассказывала, как тяжело ей было двадцать лет жить под одной крышей с человеком, который разговаривает с теми, кто старше, так, словно они его приятели-собутыльники.

— Аминь. Жаль, что не поговорим после того, как ты проживешь с ней двадцать лет под одной крышей.

— Мне тоже жаль, Боря. Правда, жаль. Ну, пошли…

— А я что, должен умирать в собственных наручниках? — выложил я свой главный козырь.

— Нет, конечно. Ты сам поведешь свою машину до нужного места. Где ключи, я открою наручники.

— Ты же отдал их Хаиму, — мстительно соврал я. Ключи лежали у меня в заднем кармане.

Наум обернулся к Хаиму. Тот испуганно зашарил по карманам, потом лицо у него прояснилось:

— А я не брал. Ты мне ключи протянул, а я их не взял. И тогда ты отдал их… Шаю! Шай! Где ключи от мальчика?

Наум вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Шай проверил свои карманы и сообщил:

— Если не найдем ключи, у него кровообращение нарушится. Может кончиться трофическими язвами. Страшная болезнь. Только ты, Наум, в последний момент передумал отдавать мне ключи и забрал их себе.

Наум молча стал себя обыскивать. Я пялился в окно. До заката было еще далеко. Ветераны мерялись склерозами. Ривка смотрела на меня. Потом подошла, обшмонала, вытащила ключик из моего заднего кармана и швырнула на стол. Было видно, что теперь Наум обиделся на меня уже всерьез. Он молча расстегнул наручники и отконвоировал меня к моей машине.

Генерал выгреб из «бардачка» и прочих машинных пазух все, что там было, сложил в пакет. Потом проверил багажник. Тоже что-то выкинул. Не профессионал. Пустой «бардачок» может вызвать подозрения.

— Все. Давай, Боря, садись. Садись и катись. Ривка будет говорить — куда.

Неужели меня действительно «поведет» эта старуха? Худшее, что могло случиться после того, что уже случилось.

Ривка стояла, прислонившись к красному «БМВ» и, искоса на меня поглядывая, с ленивой грацией натягивала на костлявые подагрические руки кожаные перчатки без пальцев, все в дырочках и заклепках. Теперь, вместо сигары, в углу ее рта тлела длинная тонкая пахитоска. Точно как у моей тещи. Я отчетливо понял, что шансы убывают на глазах.

Я сел за руль. Тут же зазвонил мобильник, и старуха выкрикнула по-русски, с отвратительным акцентом:

— Поехальиии!

Я посмотрел в зеркальце заднего обзора. Так и есть, рыжая Ривка еще и издевательски махнула рукой. А я и не знал, что Гагарин был так популярен в Израиле.

Вела она меня грамотно. Не отставала, не давала никому встрять между. Но и дистанцию выдерживала, а жаль, я уже размечтался, как резко тормозну, и как все славно получится. Она даже не побоялась поехать через город, четко и заранее, как учитель вождения, командовала куда сворачивать.

Я старался отвечать ей помедленнее, нарочито напоказ держа мобильник. Ведь это был мой основной шанс! За разговор по телефону при вождении положен большой штраф, причем положен тут же, на месте — остановить машину с болтающим по мобиле наглецом и оштрафовать по всей морде. Когда мне навстречу проехала полицейская машина, я вскинул мобильник к уху и даже встретился глазами с водителем, который только возмущенно покачал головой и покрутил пальцем у виска. Проклятая форма! Проклятая ведомственная солидарность! Хотя, кто знает… может, он сохранил себе жизнь. Ведь старуха могла бы взорвать нас обоих, так, для профилактики. Но ведь могла бы и убежать, не взорвав…

Мы уже въехали в первую трубу Туннельного шоссе. Здесь могли возникнуть проблемы с сотовой связью. Я придавил акселератор, но Ривка даже не попыталась натянуть электронные поводья — красный «БМВ» просто не отставал. Впрочем, это была плохая идея. Дистанционный взрыватель, кажется, слал сигнал напрямую и мог сработать даже в железобетонном туннеле. Шансов на спасение оставалось все меньше и меньше. Конечно, на Туннельном шоссе арабы частенько постреливают, но надеяться, что они это сделают именно тогда, когда мне это надо и именно по красному «БМВ»… Еще по этой дороге регулярно мотаются в Иерусалим Вувос и Елка, но даже попадись они мне на пути, как передать им суть происходящего, прежде чем они обнаружат перед Ривкой наше знакомство.