Джеффери Фарнол - Тайна Лоринг-Чейза

- Самый настоящий, мэм, ибо он стал им, когда я был в беде!

- Ладно, допустим, сэр. Тогда, быть может, хотя бы вы сможете мне объяснить, чего он добивается, преследуя бедную Белинду?

- Он преследует миссис Белинду, мэм?

- Ну, пожалуй, это несколько сильно сказано... однако он постоянно попадается ей на пути поздними вечерами, когда она уходит по своим делам. Вы ведь знаете, она всегда готова утешить какую-нибудь страждущую душу... Люди видели, как этот человек нес ее корзину - факт сам по себе замечательный!

- Поразительно! - сказал Дэвид.

- Ни в малейшей степени, сэр! Он себе на уме и, конечно, преследует какую-то цель. Вопрос: какую?

- Бог знает, мэм.

- Несомненно, сэр. А вы?

- Нет, сударыня.

- Хотя бы предположительно? Ничего не приходит в голову?

- Ничего, мэм.

- Хм! Вероятно, вы туповаты, молодой человек! Вчера я зашла в церковь Белинда в ней часто бывает - и, естественно, обнаружила ее там... Как зачарованно она слушала этого прохвоста! Он описывал птичьи повадки.

- Птичьи повадки? - удивился Дэвид.

- Рассказывал бедной доверчивой женщине о певчем снегире, которого якобы держал дома в плетеной клетке и обучил насвистывать "Салли с нашей улицы", - снегиря, конечно, а не Белинду. Он действительно такой любитель птиц?

- Не знаю, мэм... А чего ради он...

- Элементарно, сэр. Несчастная Белинда помешана на птицах и прочих нежных созданиях, таких же беззащитных, как она сама.

- Почему вы называете ее несчастной, мэм?

- Потому что женщины рождены, чтобы страдать... Только, по-моему, Белинде судьба предопределила страдать больше, чем выпадает на долю остальных. Она слишком добрая, чересчур робкая, излишне доверчивая. Таким приходится несладко в нашем жестоком, циничном мире, и она вынесла соответственно, бедняжка. Я лишь недавно узнала ее по-настоящему... А узнать ее - значит полюбить.

- Действительно, мэм...

- Не перебивайте, сэр! Теперь что касается вашего дружка Шрига. Он возбуждает мое любопытство! Вот вы считаете себя его другом - а что вы о нем знаете?

- Он верен дружбе и долгу.

- Уф-ф! А еще?

Дэвид покачал головой.

- Больше ничего, мадам.

- Тогда вы еще и очень ненаблюдательный молодой человек, мистер Утес! Так знайте: во-первых, сей полицейский кому хочешь пустит пыль в глаза и покажется тем, кем он не является, а является он совсем не тем, кем кажется... Надеюсь, я понятно выразилась?

- Д... да, - с долей сомнения подтвердил Дэвид.

- Во-вторых, он прибыл сюда расследовать м-м... известное происшествие, продолжает им заниматься, причем явно без толку, что ничуть не убавляет его спеси и страшно действует всем на нервы. Юстас Молверер так извел себя, что превратился в ходячий скелет, обтянутый кожей! Этот ваш друг, о котором вы, похоже, ничего не знаете, вездесущ - он то здесь, то там, то опять его нет, и всегда в тот момент, когда этого меньше всего ожидаешь! Прошлой ночью, например, незадолго до двенадцати, я спустилась в библиотеку за "Временами года" Томсона - я всегда читаю "Времена года", когда не удается заснуть, они успокаивают - и, когда спускалась по лестнице, кого, как вы думаете, я встретила? Кто поднимался по лестнице, бесшумный, как тень?

- О Господи!.. Но, мэм, мы ведь с ним оба отправились спать, разошлись по комнатам. Я слышал, как закрылась дверь его спальни и щелкнул замок...

- Ну еще бы! А когда вы спокойно почивали, он вышел и был таков, а потом явился мне полночной тенью в Лоринг-Чейзе. Будь я более робкого десятка, я завизжала бы и непременно хлопнулась в обморок, но поскольку я это я, то я уселась на ступеньку и потребовала объяснений. Он поведал мне, что нет на свете такого окна, которое не сумел бы открыть хороший взломщик или полицейский, знающий свое дело... И просветил о множестве других прелюбопытных вещей. Найдя его занятным и обнаружив, что на лестнице сквозит, я пригласила его в гостиную и угостила шерри с бисквитами... Среди прочего он сообщил мне, что надеется сегодня ночью покончить с призраком и раскрыть тайну Лоринг-Чейза.

Дэвид вздрогнул.

- Сегодня ночью?

- Вот именно, мистер Холм. Что-то в вашем голосе не слышно радостного предвкушения, не то что в голосе Шрига.

- О, мадам! Так Джаспер Шриг был возбужден?

- Вот именно, сэр, и говорил так громко, что я опасалась, как бы он не перебудил весь дом... Потом шерри иссяк, бисквитов тоже не осталось, и я, пожелав ему спокойной ночи, ушла, предоставив ему ловить свое привидение. На лестничной площадке, между прочим, меня поджидал еще один сюрприз - Юстас собственной персоной, сам бледный, как привидение.