Бретт Холлидей - Порочнее ада

Он испустил долгий прерывистый вздох. Его глаза медленно поднялись по крепкому мускулистому телу Шейна. Взгляд задержался на рыжей шевелюре сыщика. Встретившись с Шейном глазами, Холлэм слегка тряхнул головой, словно стараясь пробудиться от тяжелого сна.

Сыщик протянул ему собственную фляжку.

— Выпейте. Расскажете все немного погодя. Прежде придите в себя. После пары глотков вам будет легче.

Холлэм продолжал трясти головой. Рука его потянулась было к бутылке, но он ее отдернул.

— Нет. Они могут по запаху подумать, будто я пил. А я трезв как стеклышко. Я вообще весьма воздержан, Шейн. Четыре унции виски перед ужином, ну и иногда еще стаканчик на сон грядущий. Но до ленча я никогда не притрагиваюсь к спиртному.

— Значит, это фляжка Лэнгорна?

Холлэм замигал и выпрямился. Он начинал приходить в себя, хотя кулаки его были по-прежнему сжаты. Форбс едва успел отойти на пару шагов к зарослям камыша, как его вырвало.

— Фляжка, — повторил Холлэм. — Серебряная фляжка. Да, безусловно, она принадлежит Уолтеру. У Тиффани в Нью-Йорке она стоит сто двадцать пять долларов. Я это случайно узнал. Подумать только — сто двадцать пять долларов! — Он судорожно дернулся. — Господи, Шейн, он сидел здесь и пил, и отпускал при этом свои едкие замечания! Я знал его с десяти лет. Прекрати! — резко приказал он сыну. — Или отойди подальше!

Со стороны следующей засидки показался его шурин Джос Деспард и зашагал по направлению к ним — длинный, неуклюжий, в высоких болотных сапогах, которые к тому же были ему велики. Холлэм зачерпнул пригоршню соленой воды и плеснул себе в лицо. Затем он выпрямился в полный рост. С лица его капала вода.

— Эй, Холлэм! — окликнул Деспард. — Что за балаган вы тут устроили? Всю маскировку нам срывает. Особенно вы, Шейн, с вашей огненной шевелюрой.

Голос Холлэма прозвучал ровно, почти как обычно:

— Я только что застрелил Уолтера.

— Что?!

— Ну да, этот идиот вдруг выскочил прямо перед моим ружьем.

Деспард, ничего не понимая, помотал головой и перевел взгляд на Шейна.

Сыщик сказал:

— Придется вызвать шерифа, никуда не денешься. Пойдите и позвоните.

Деспард снова взглянул на Холлэма.

— Ты застрелил Уолтера? — тупо переспросил он. — Уолтера?! — Внезапно глаза его сузились. — С чего ты взял, что это он? Ты что, рехнулся?

— Это несчастный случай, и только, — холодно ответил Холлэм. — Пусть все хорошенько это усвоят. Иди звони шерифу.

Чуть помедлив, Деспард повернулся и направился к «джипу». Шейн предложил Холлэму сигарету. Тот отказался. Форбс вышел из камышей. Он был бледен и дрожал с ног до головы.

— Шериф знает меня, — сказал Холлэм. — Его фамилия Бэнгарт. А имя?.. — Он секунду подумал. — Олли Бэнгарт. Его избрали в прошлом году — кстати, мы оказывали ему на выборах всемерную финансовую поддержку. Господи, как же меня угораздило! Что угодно отдал бы, лишь бы этого не произошло. Я целился в утку. Но слишком низко. А когда поймал ее на мушку, передо мной выскочил Уолтер и упал прямо на ружье. Слишком поздно было что-либо предпринимать.

— Так он упал? — переспросил Шейн.

Холлэм потер лоб.

— Нет, не мог он падать. Он надвигался на меня, растопырив руки. Но как он оказался перед засидкой? Он же не слезал со скамейки целое утро. Позвольте, я сяду. — Он шагнул к засидке. — Нет, не здесь.

Кивком головы Шейн приказал молодому Холлэму подойти.

— Проводите его к домику, а я здесь подожду шерифа.

— Мы немного повздорили, — добавил Холлэм. — Он, как всегда, не уступал. Да и я уперся, как баран. Как только ему в голову приходит какая-нибудь мысль — ее оттуда уже не выбьешь, разве что динамитом.

Форбс взял отца под руку. Тот отмахнулся.

— Не надо. Я в порядке. Захватите мое ружье, Шейн.

— Хорошо, — ответил тот.

Оба Холлэма направились через болото к дороге. Проводив их взглядом, Шейн снова зашел в засидку и осмотрел тело, пытаясь определить, под каким углом был сделан выстрел. Уже слетелись мухи. Шейн снял свою непромокаемую охотничью фуфайку и накрыл окровавленную голову.

Выйдя наружу, он закурил сигарету. Начинался прилив. Он слышал над головой шелест крыльев и затем выстрел, раздавшийся из последней засидки, на четверть мили к югу.

Прошло полчаса. Наконец со стороны гравиевой дороги донесся шум автомобиля. Машина подъехала на большой скорости и резко остановилась. Из нее вышли трое мужчин — все как на подбор высокие и крепкие. Издали они казались даже похожими друг на друга, но сразу было видно, что тот, кто посередине, — сам шериф.