Бретт Холлидей - Очаровательный убийца

Майкл Шейн привязал у причала свой катер, сошел на берег и, слегка покачиваясь, направился к припаркованному неподалеку автомобилю. С раннего утра бороздил он под безоблачным небом океан, и теперь его лицо горело, а обожженая кожа, обдуваемая прохладным вечерним бризом, приятно ныла. Глаза, уставшие от солнца и воды, слипались. Майклу хотелось наконец развалиться на диване и в приятной расслабленности в компании с умеренным количеством доброго старого спиртного закончить день, принесший, кроме отличного отдыха, еще и неплохой улов.

Лениво напевая себе под нос, он сел за руль и поехал домой. Майклу не терпелось поскорее стянуть через голову влажную, насквозь просоленную вязаную рубашку, сбросить выцветшие полотняные брюки и, приняв теплый душ, почитать на сон грядущий часок-другой, прежде чем возбужденный ум и натруженное мускулистое тело сдадутся и успокоятся в крепком ночном сне.

И вдруг Майкл напрягся. Он вспомнил о Люси: она ведь ничего не знает об этой рыбалке и наверняка беспокоится. Как же он мог забыть! Ведь совсем недавно специально для того, чтобы убедить ее продолжать работать его секретаршей, он, после пятнадцати лет ведения дел из собственной квартиры, снял в центре города помещение для офиса.

Чертыхнувшись, Майкл крутанул руль как раз вовремя для того, чтобы не проскочить нужный перекресток, и поехал в свою новую контору. Он знал деловые качества Люси, ценил ее добросовестность и аккуратность и был уверен, что, если звонил клиент, она останется дожидаться его до позднего вечера.

Ровно в восемь тридцать Майкл стоял перед дверью, на матовом стекле которой красовалась золотистая надпись:

«МАЙКЛ ШЕЙН — ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ».

За дверью было темно. Отперев ее, он вошел внутрь, включил верхний свет и, не обнаружив на конторке Люси никакой записки, прошел к следующей двери с табличкой «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», за которой находился его кабинет.

Там, на новеньком, только что приобретенном дубовом столе лежал раскрытый блокнот с тремя отчеркнутыми карандашом записями, а рядом с блокнотом — заказное письмо в белом квадратном конверте. Сначала Майкл прочитал то, что в блокноте:

«9.30 утра. — Немедленно позвони Саре Мартон. Срочно.

13.40. — Звонила мисс Мартон.

16.52. — Срочно свяжись с Сарой Мартон, неважно, в какое время ты получишь эту информацию. (И не забудь перед этим протрезветь.)»

Под нижней карандашной линией четким и ровным почерком было выведено: « ЛЮСИ ГАМИЛЬТОН. Я ЖДАЛА ДО ВОСЬМИ ».

Полные имя и фамилия, а также носящая неофициальный характер последняя строчка заставили Майкла усмехнуться, но одновременно он почувствовал легкий укол совести за то, что заставил Люси так долго ждать.

Заказное письмо лежало в конверте из дорогой плотной бумаги, обратный адрес отсутствовал, а адрес Шейна неизвестный автор предусмотрительно напечатал на машинке. На штемпеле центральной почты стояло время: 19.42.

Майкл осторожно вскрыл послание и извлек оттуда сложенный вдвое листок. Но не успел он его развернуть, как на пол полетели листочки поменьше — три белых, одинаковых по размеру, и четвертый, еще меньше — зеленоватый. Из трех белых квадратиков один перевернулся, на нем были наклеены неровно вырезанные из журнала буквы. Эти буквы образовывали слова: «ЕЩЕ ДВА ДНЯ».

Шейн наклонился и подобрал с пола зеленоватую бумажку — на поверку она оказалась половинкой разорванной посередине пятисотдолларовой банкноты. Нахмурившись и озадаченно осмотрев ее с обеих сторон, Майкл наклонился за оставшимися двумя квадратиками и на них прочитал: «У ТЕБЯ ТРИ ДНЯ, ЧТОБЫ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ МАЙАМИ ЖИВОЙ» И «ОСТАЛСЯ ОДИН ДЕНЬ».

Он положил маленькие листочки на стол и развернул сложенное пополам письмо:

Уважаемый мистер Шейн, сейчас шесть часов тридцать минут. Я уже оставила всякую надежду связаться с вами, ибо дальше уже будет слишком поздно. Я вложила в письмо несколько записок, значение которых объяснит мой секретарь, и половинку гонорара. Я уверена, вы заработаете его, когда найдете и разоблачите моего убийцу.

Тороплюсь, Сара Мортон.

Рядом с оттиском голубоватого факсимиле Сары Мортон стояла едва различимая — тоже голубыми чернилами — ее подпись. Обратного адреса не было, как не было и даты.

Шейн дважды прочитал это послание и, взъерошив рукой упрямые рыжие волосы, выругался. Ему стало не по себе от мысли, что эта женщина, ожидавшая с минуты на минуту прихода убийцы, могла спокойно напечатать подобную записку и даже не намекнуть, кого она подозревает.