Бретт Холлидей - Порочнее ада

— Как долго вы служите в фирме, Форбс?

— Два года. По-моему, меня недооценивают и платят меньше, чем я заслуживаю. К тому же я прескверно рассчитываю расходы и тому подобную дребедень, поэтому частенько оказываюсь на мели. Несмотря на это, я не похищал никаких формул. Это я знаю наверняка, поэтому и не стал тратить времени на расследование в отношении самого себя.

Он пригубил кофе.

— Сплетен я собрал предостаточно: что мне пригодится, если я все-таки решусь написать роман. Я тут ни при чем — они ко мне плыли сами. Кстати, я довольно быстро узнал, что контора Хэла Бегли в справочнике зарегистрирована вовсе не как агентство, занимающееся промышленным шпионажем. Там они гордо именуются агентством по найму, причем берутся только за специалистов, зарабатывающих не меньше двадцати тысяч в год. Впрочем, может, они и впрямь для прикрытия делают что-нибудь в этом роде.

— А почему бы и нет? — произнес Шейн. — Самый простой способ выведать промышленную тайну — нанять или подкупить кого-то, кто способен вынести эту тайну в собственной голове.

— Верно, об этом я даже не подумал. Так вот, говоря о сплетнях, я просто подвожу вас к тому, что Уолтера Лэнгорна и девушку из фирмы Бегли видели вдвоем на аукционе живописи в Палм-Бич.

После некоторого раздумья Шейн спросил:

— А не говорил ли Уолтер Лэнгорн о том, что хочет сменить работу?

— Мистер Шейн, — возбужденно затараторил Форбс, — я чувствую себя как последний болван! Мало того, что он говорил о том, что не прочь сменить работу, но он упоминал, что подумывает о том, не связаться ли с «Юнайтед Стейтс Кемикал»! Черт побери! Правда, он просил меня сохранить наш разговор в тайне, так что не выдавайте меня, пожалуйста. Мы с ним друзья. Он самый толковый сотрудник в нашей фирме.

— И он по-прежнему в ней служит, а это может означать, что Кандида пыталась к нему подступиться, но потерпела неудачу.

— Возможно, но не исключено, что он выигрывает время. Ему небезразлично, что думают о нем друзья, и он не хотел бы, чтобы его считали вором и предателем. Нет, не могу я этому поверить, мистер Шейн. Да. Уолтер не считает себя беззаветно преданным фирме «Э. Дж. Деспард», но он один из немногих известных мне людей, у кого есть моральные принципы. Дивиденды за квартал для него не самое главное в жизни.

Из засидки справа донесся выстрел. Вскинув голову, Шейн увидел одинокого селезня, устремившегося ввысь. Секунду назад еще можно было стрелять, но теперь было уже поздно.

— И вот тут-то, — продолжал Форбс, — я решил, что не могу больше заниматься расследованием. Не мог же я подойти к Уолтеру Лэнгорну и спросить, чем он занимался в Палм-Бич в обществе печально известной Кандиды Морз.

Справа послышался хриплый перепуганный крик. Шейн с Форбсом переглянулись. В следующий миг Шейн сорвался с места и выскочил из засидки.

Из ближайшей к ним засидки вылетел Холлэм-старший. В руке он держал охотничью шапку, седые волосы развевались по ветру. Смяв шапку, он вдруг резко отшвырнул ее в камыши и начал колотить себя кулаком по бедру.

Шейн бросился к нему, стараясь прыгать на кочки. Заслышав хлюпающие звуки, Холлэм обернулся. Роста он был небольшого, плотного телосложения и держался прямо. Тонкогубый рот, жесткий колючий взгляд выдавали в нем человека, привыкшего повелевать и не терпящего неповиновения. Сейчас он был сам на себя не похож и дышал, словно взбежал на высокую лестницу.

— Случилось кошмарное несчастье, — проговорил он сдавленным голосом, когда Шейн приблизился.

Он махнул рукой, потом прижал кулаки к груди. Шейн пригнулся и заглянул в засидку.

На грязном дощатом настиле лежал Уолтер Лэнгорн. Заряд крупной дроби угодил ему прямо в голову; от всей левой части лица осталось одно кровавое месиво.

За спиной заскулил охотничий пес с умными, смышлеными глазами. На гвозде, вбитом в заднюю стену засидки, свешивалось ружье — замечательное, легкое изделие английского образца. Другое ружье, крупнокалиберный дробовик, лежало у ног Лэнгорна. Быстро осмотревшись по сторонам, Шейн заприметил еще один занимательный предмет — серебряную фляжку, оставленную на скамье.

За спиной Шейна Форбс издал такой звук, точно ему ударили под ложечку. Шейн повернулся к его отцу. Холлэм-старший весь съежился, уронив руки. В уголке его рта блестела капелька слюны.

— Как это случилось? — спокойно спросил Шейн.

— Не знаю. — Холлэм уставился на лужу у своих ног. — Понятия не имею.