Фэй Келлерман - Змеиный зуб

— С вашей сестрой не так-то легко встретиться.

— Да, она любит окружать себя рабочими пчелками... как, впрочем, и трутнями.

— У нее много приятелей-мужчин?

— Боже, как вы бестактны!

— Может, среди теннисистов?

— Вам что, нравится задавать риторические вопросы?

Оливер пожал плечами.

— Да, она обожает теннисистов, — подтвердил Дэвид Гаррисон. — Главным образом потому, что теннис прямо-таки притягивает всяких болванов, которые умеют льстить, говорить комплименты. А ей как раз такие и нравятся. Она любит, чтобы мужчины преклонялись перед ней, восхищались ею, рассказывали ей, какая она необыкновенная и талантливая. Это все оттого, что еще когда мы были детьми, стало ясно: она, конечно, хорошенькая, но необыкновенный и талантливый я. Я, а не она. Ей, понятно, и в голову не могло прийти, что я с удовольствием поменялся бы с ней местами. Но это было невозможно, и мне оставалось только язвительно улыбаться. Впрочем, похоже, нет человека, который был бы доволен своей судьбой.

— Значит, вы с сестрой никогда не были близкими людьми?

— Никогда. Наш отец сделал все возможное для того, чтобы мы возненавидели друг друга, и, надо сказать, преуспел в этом. — Гаррисон снова закурил и принялся барабанить пальцами по колену. — Он как бы разграфил лист бумаги и выписал на него наши личные качества. Жанин красавица — у меня внешность вполне заурядная, Жанин неглупая — я по-настоящему умен и обладаю способностями, Жанин общительная — я стеснительный и высокомерный, Жанин ласковая — я холодный и неприветливый, у Жанин во всем порядок — я везде создаю бардак. — Дэвид рассмеялся. — По крайней мере, я всегда был самим собой и ни от кого не зависел, а Жанин для счастья было просто необходимо расположение к ней отца. Конечно, теперь, когда родители погибли, она тоже стала независимой. Может, хотя бы сейчас она сумеет сделать хоть что-то стоящее сама и перестанет паразитировать на других людях, более одаренных, чем она. — Губы Дэвида перекосила злобная усмешка. — Но, скорее всего, этого не произойдет.

Было четыре часа дня. Сидя у себя в кабинете, лейтенант Декер пил кофе и листал утренние газеты. «Вэлли войс» продолжала муссировать расстрел в ресторане как одну из центральных тем номера — целая колонка на первой полосе была отдана под материал, автор которого пытался проанализировать личность Харлана Манца. «Лос-Анджелес тайме», однако, ограничилась публикацией небольшой статьи о достижениях Уолтера Скиннера в области кинематографа — и то где-то на последних страницах.

Лейтенанта заинтересовала заметка на третьей полосе спортивного раздела — собственно, даже не сама заметка, а подверстанная к ней фотография, на которой была запечатлена Жанин Гаррисон, стоящая рядом с симпатичным молодым мужчиной в белой теннисной форме. Лицо молодого человека, выразительное и очень красивое, сразу привлекало внимание — высокий лоб, волевой, выступающий вперед подбородок, аккуратно подстриженные кудрявые волосы, умные, проницательные глаза и тщательно оттриммингованная короткая щетина на щеках и подбородке.

Молодой человек сидел в инвалидной коляске. Жанин, стоя рядом, положила руку ему на плечо.

Уэйд Энтони. И он, и Жанин были красивы, словно фотомодели, но все же снимок производил довольно мрачное впечатление. Короткая подпись поясняла, что на фотографии изображены главный организатор и один из участников благотворительного теннисного турнира игроков-инвалидов, устраиваемого в память о тех, кто погиб в результате расстрела в ресторане «Эстель». В турнире, который должен был проводиться по круговой системе, пообещали принять участие — или по крайней мере оказать поддержку организаторам — многие «звезды». Но главной «звездой» был Уэйд Энтони — игрок, занимающий десятую строчку в рейтинге теннисистов-инвалидов. Это давало устроителям турнира основание надеяться, что им удастся собрать весьма крупную сумму.

Декер долго и внимательно изучал фото, а затем громко расхохотался. Его смех был прерван стуком в дверь. Оторвав наконец взгляд от газеты, лейтенант увидел на пороге кабинета Гейнора и, пригласив детектива войти, показал ему снимок.

— Смотри, Фаррелл, а ведь это не кто иной, как я подал ей идею, — сказал Декер.

— Хорошо же она вас отблагодарила. Ну просто душка. Жанин собирает деньги для родственников жертв расстрела! — с издевкой воскликнул Гейнор, опускаясь на стул. — Это все равно что Симпсон, устраивающий благотворительную акцию в пользу жертв насилия в семье. Вы только вдумайтесь — ведь Симпсон действительно организовывал такие акции. Куда катится этот безумный мир?