Джадсон Филипс - Обожравшийся каннибал

-- Думаю, это не будет преувеличением, если я скажу, что Мун -- самый неприятный обитатель нашего отеля за всю его историю, а уж у нас, поверьте мне, Элисон, бывали вонючие подонки, известные всему миру.

-- Слишком требовательный?

-- Этот человек -- садист, -- пояснил управляющий. -- Никто, даже самый мелкий служащий, не может избежать его замечаний -- горничные, дежурные на этажах, посыльные мальчики, лифтеры, телефонистки, клерки, официанты, метрдотели, да весь штат. Иметь с ним дело по самому пустяковому случаю -сущее наказание.

-- А что, возразить ему это против правил? -- поинтересовалась Элисон.

-- Что касается дел отеля, то да. Если это личный вопрос, возражайте сколько хотите. -- Шамбрэн причмокнул. -- Тут один недавно возразил ему. У Муна есть привычка раз в неделю устраивать прием в гриль-баре. Он не очень-то щедр на чаевые, но ведет себя придирчиво и сварливо. Как-то раз Мун заболел и ушел с приема, бросив своих гостей. Через пару недель такое снова повторилось. Тогда я послал за метрдотелем, который обслуживал эти приемы, и велел ему, чтобы там больше не было Микки Финса.

У Элисон заиграли голубые глаза.

-- Вы хотите сказать, что они специально подсовывали ему Микки?

-- Это невозможно доказать, -- ответил управляющий. -- Но после того как я предупредил моего метрдотеля, Мун все время оставался в добром здравии.

-- Да он просто как капризная старая женщина! Что за очаровательная история!

Шамбрэн закурил сигарету и чуть прикрыл глаза.

-- Никогда не недооценивайте его, Элисон. Это очень сложный тип негодяя, причем опасного негодяя. Этот прием в субботу рассчитан на двести пятьдесят гостей. Но я очень сомневаюсь, что он как-то ценит хотя бы одного из них. Истратить тридцать тысяч долларов, чтобы принять двести пятьдесят человек, -- и все это менее чем за четыре часа, -- довольно сложно.

-- Тридцать тысяч долларов?! -- воскликнула Элисон, широко раскрыв глаза.

Шамбрэн пожал плечами:

-- Тридцать тысяч -- это еще скромно. Орхидеи с Гавайских островов, особая еда из Австралии, Канады, Европы. Хор из "Метрополитен-опера" будет петь "С днем рождения". Личные подарки в виде золотых пудрениц и золотых зажигалок от Тиффани. Два оркестра. Еда, напитки, вина, чаевые. Да, тридцать тысяч -- это в обрез. И никаких налоговых поблажек. Мы организуем четыре или пять таких больших приемов в год, но они все для большого бизнеса, и на них идет огромная дотация.

-- Но что он сам получит от всего этого? -- поинтересовалась Элисон. -Если ему нет дела до людей...

-- Я должен напомнить вам, дорогая, что это большой бизнес. Мы работаем здесь с утра до вечера. Возьмите апартаменты Муна. Он заплатил за них сто девяносто четыре тысячи долларов. Восемь комнат, четыре ванных, терраса на крыше. Годовое содержание обходится ему в тридцать две тысячи. Подумайте только, какое имение вы могли бы купить за такие деньги. -- Шамбрэн вынул из ящика стола роскошно изданный буклет. -- Мы дорогие, Элисон, но зато единственные в своем роде. В этой брошюре описание апартаментов в отеле "Пьер". Полистайте ее. Вот, видите? Восемь комнат, четыре ванных -- сто две тысячи. Содержание -- двадцать три тысячи. А вот еще. Сто тридцать тысяч долларов за восемь комнат и пять ванных при годовом содержании в двадцать восемь тысяч. -- Он бросил

буклет обратно в ящик. -- Люди тратят такие деньги, Элисон, чтобы создать себе соответствующий имидж. Я допускаю, что вы не встретите такого человека на любом углу улицы, но их много и здесь, и за границей. Просто нам в "Бомонде" приходится иметь дело как бы с их концентрацией.

-- Вот это да! -- откликнулась Элисон. Шамбрэн причмокнул.

-- Знаете ту витрину меховых товаров -- в вестибюле? Еще до того, как вы у нас появились, там был выставлен маленький механический медведь. Он сидел за столиком, а перед ним стояла выпивка. Медведь совал нос в стакан, задирал голову, а потом снова опускал ее. Вы, наверное, видели подобные игрушки. Когда нос мокрый, голова поднимается вверх, а как только высохнет, снова опускается. Так вот, одна южноамериканская леди, стоящая возле меня, спросила, сколько он стоит. Я не имел представления об этом, поэтому спросил у продавцов в магазине. Сто восемьдесят четыре доллара и сорок пять центов, сообщили мне. С сожалением на лице я сообщил об этом леди. "Пожалуйста, пошлите двенадцать штук в Эквадор, ко мне домой, -- велела она как ни в чем не бывало. -- Я хочу порадовать моих внуков". И спокойно ушла, создав имидж любящей бабушки. Элисон, в этом бизнесе никогда не удивляйтесь большим суммам денег. Даже если услышите о чем-то особенно экстравагантном, то все равно тут же найдется другой, кто сделает что-то большее.