Джадсон Филипс - Убийство жарким летом

- Пока ждал вас, напечатал тут кое-что, - сказал Питер, накрывая чехлом машинку, и встал. - Благодарю за то, что разрешили ею воспользоваться.

- Кажется, моими машинками сегодня интересуются многие, - сухо и жестко сказал Северенс. - Я только что говорил с секретарем моего офиса. Так вот, сейчас там мастер тоже проверяет пишущие машинки. Это тем более странно, если учесть, что только вчера другой мастер привел их в порядок. - Он повернулся к великану в блейзере и гневно воскликнул: - Тупоголовый сукин сын!

- Что случилось, Марти? - Мэнсфилд был совершенно ошеломлен.

Северенс продолжал говорить, не обращая внимания на его восклицания:

- Могу я взглянуть на ваши записи, Стайлс?

- Ничего особенного, - сказал Питер.

- Вы пытались получить образец текста с этой машинки, так ведь?

- Да, мне жаль, но это так, - ответил Питер.

- Ничего не понимаю, Марти, - заговорил Мэнсфилд.

- Сейчас ты потерял пару миллионов баксов, - не глядя на него, произнес Северенс.

- Ты хочешь сказать...

- Да, я хочу сказать. - Северенс достал сигарету из кармана своего великолепно сшитого костюма и закурил. Руки его были спокойны. Холодное красивое лицо казалось высеченным из камня. - Как вы догадались? - спросил он.

- Недействительный чек, а также связь между вами и Мэнсфилдом. Дважды два - четыре.

- То, что лежит у вас в кармане, докажет связь с подкинутым письмом, сказал Северенс, совершенно не теряя над собой контроля.

- Думаю, да.

- Кто еще об этом знает?

- Джерри Маршалл.

- Это объясняет присутствие человека, прослушивавшего мой телефон в офисе.

- Да, - сказал Питер, глубоко вздохнув. - Игра закончена, Северенс, но вы можете облегчить свое положение.

- Каким образом?

- Публично признаться, и как можно скорее. Это позволит спасти город от беспорядков, которые могут разразиться.

Выражение лица Северенса совершенно не изменилось; он держался с удивительным самообладанием.

- Сколько? - спросил он. - Через несколько минут я смогу вам дать другой образец текста. Полмиллиона долларов вас устроит?

- Нет, - ответил Питер.

- Можно договориться.

- Сожалею.

Кофейная чашка затряслась в руках Мэнсфилда. Он поставил ее на стол у двери.

- Ты и сам не больно сообразителен, Марти, - сказал он срывающимся голосом. - Какого черта не избавился от этой машинки?

- Ее подарила мне Анджела. Она стала бы задавать вопросы, - сказал Северенс. - Моя жена - мастер задавать вопросы, Стайлс. Не думал, что с этим будут проблемы.

- И ты позволишь ему уйти отсюда и сдать нас? - спросил Мэнсфилд.

- Ты шутишь?

- У вас нет большого выбора, - сказал Питер. - Маршалл знает, что я здесь. Если я не вернусь в ближайшее время...

- Он приедет сюда за вами, - продолжил Северенс. - А вас здесь не будет. Машинки, кстати, тоже не будет. С вами может что-нибудь случиться по пути сюда - сегодня улицы города полны неуправляемых людей. - Повернувшись к Мэнсфилду, спросил: - Он поместится в багажнике спортивной машины?

- Поместим, - отозвался Мэнсфилд.

- И вы думаете, что Маршалл позволит мэру отпустить вас с деньгами в багажнике?

- Вы вынуждаете меня действовать решительно. Вы - проблема номер один, Стайлс. Мой гараж находится в подвале этого дома. Мы переправим вас и машинку на яхту Роджера и выбросим весь этот груз где-нибудь далеко в море. Давай, Роджер.

Северенс и Мэнсфилд вошли в комнату; места для маневра почти не оставалось.

- Наверное, мне будет больнее, чем вам, - с идиотской ухмылкой сказал Мэнсфилд. - Как жаль... Такой славный парень - и ничего не почувствует.

Неожиданно словно молния пронзила мозг Питера. Он вспомнил сержанта десантно-диверсионной части, внушавшего им во время отработки приемов рукопашного боя в Корее: "Удар ногой по коленной чашечке - нога обездвижена; удар ногой сзади по голени - нога сломана; ребром ладони по трахее перебита гортань; противник наклонился вперед - рубящий удар по шее - шея сломана, противник падает".

Мэнсфилд навалился на Питера, огромными сильными руками сжав его горло. В этот момент Стайлс понял, что только чудо может спасти его от смерти. Собрав все свои силы, он ударил Мэнсфилда в пах и, услышав, как тот взвыл от боли, отпрянул назад. Его протез послужил опорой, которая была ему так необходима.

Сеьеренс, с тем же выражением лица, что и на совещаниях у мэра, взял кочергу с латунной ручкой, стоявшую в углу у камина, и, размахивая ею как хлыстом, двинулся на Питера. Питер увернулся от первого смертельного удара, схватил кленовый стул с прямой спинкой, стоявший у стола, за которым он недавно сидел, и прикрылся им, как щитом, но, когда Северенс ударил еще раз, стул разлетелся на щепки прямо в его руках. Упершись здоровой ногой о стену, Питер кинулся на Северенса в мощном низком броске, схватив его за лодыжку, это был прием из американского футбола. Он должен был вступить с ним в рукопашную, если не хотел, чтобы с помощью железной кочерги его мозги размазали по стенке.