Мэри Фитт - Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)

- В общем, подумай об этом на досуге. Лично я считаю, что мой вариант был самым лучшим. Выставим его из дома, а уж после разберемся со вторым завещанием.

Я так загляделся на Эвелин, что не заметил, как отворилась дверь, и все остальные тоже этого не заметили. Лишь по изменившемуся выражению лица Эвелин я понял, что за нашими спинами что-то происходит. Эвелин, оторвав взгляд от Джима, смотрела в дальний угол, мимо всех, и в синих глазах снова возник страх, причем панический. Первым обернулся я и, соответственно, первым увидел его...

Хьюго стоял в двух шагах от двери и наблюдал за происходящим. Левая рука, как всегда, покоилась в кармане, в правой был кинжальчик, взятый со стеклянного столика у двери, он небрежно его покачивал. Судя по выражению лица Хьюго, в данный момент он решал, как поступить с заклятым врагом: молниеносным броском метнуть кинжал ему в сердце, разом с ним покончив, или лучше себя не утруждать, не пачкать руки об это ничтожество. Он был очень бледен и дышал сквозь стиснутые зубы, но ни единым жестом не выдавал своей ярости, являя собой образец светской сдержанности. Даже на меня накатил озноб, пока я лихорадочно пытался определить, какой фрагмент разговора ему удалось услышать. Прежде чем все вышли из оцепенения, Хьюго так стремительно развернулся в сторону Урсулы, что она даже подскочила на стуле.

- Если я верно понял, тут собрались остальные мои родственники,- сказал он на своем безупречном английском, и все мы сразу почувствовали себя косноязычными неучами.- Пожалуйста, представь меня им, буду тебе весьма признателен.

Он осторожно положил кинжальчик на круглую стеклянную столешницу, где было полно дорогих забавных безделушек. Тишина в комнате была такой, что было слышно, как сталь звякнула о стекло, словно щелчок курка. Затем Хьюго легкой походкой двинулся вглубь комнаты, не вынимая из кармана левую руку, как будто прятал там нечто такое, что в случае надобности можно употребить вместо оружия. Он остановился рядом с объемистой тетей Сюзан и слегка поклонился ей - с несколько ироничной почтительностью.

Урсула, преодолев смущение и стыд, поспешила выполнить просьбу Хьюго:

- Это тетя Сюзан,- со светской непринужденностью произнесла она,родная сестра нашего отца. А это дядя Биддолф.- Ей даже не понадобилось произносить слова "ее муж". Смиренная поза стоявшего за креслом объемистой дамы господина, поза типичного подкаблучника, была лучшей визитной карточкой. Я был восхищен самообладанием Урсулы, ее выдержкой. И живо себе представил, как она рассказывает об этом эпизоде своим друзьям: "О боже! Я чуть не сгорела со стыда! Никогда в жизни не попадала в такое неловкое положение! И ведь нужно было как-то из него выпутываться!"

Тетя Сюзан тоже была несколько сконфужена, но это нисколько не смягчило ее враждебности. Растянув губы в гримасе, означавшей улыбку, она сверкнула мелкими зубами, ее красное лицо приобрело багровый оттенок. Хьюго смотрел на нее, изумленно вскинув брови, как фавн Дебюсси {Имеется в виду персонаж из балета на музыку Дебюсси "Послеполуденный отдых фавна"}, узревший грубо изваянного идола, ошеломленный увиденным. Он ничего не произнес, она тоже хранила молчание, однако уголки его губ чуть дрогнули в улыбке, и это было красноречивее всяких слов. Затем он обменялся взглядом с Биддолфом, тут же рефлекторно погладившим свои усы.

После Хьюго подошел к доктору Пармуру. Тот несколько раз похлопал глазами и прочистил горло. Ему хотелось сказать что-то подходящее и приятное, но он так ничего и не придумал. Хьюго вопрошающе взглянул на Урсулу:

- Это доктор Пармур, он не родственник, но наш хороший друг. Он лечил отца, до самой его... трагической кончины.

Хьюго посмотрел на доктора своим серьезным изучающим взглядом.

- Если позволите, я хотел бы с вами побеседовать,- медленно произнес он,- меня интересует все, что связно с моим отцом. Я хочу узнать о нем как можно больше. Мы не так уж часто с ним виделись. Но я очень его любил, и теперь я понял, что он тоже меня любил. Пока он был жив, я этого не знал. Возможно, он и сам не знал, что любит меня, почти до самой смерти.- Он снова пытливо посмотрел на Пармура.

- А вы знали, что он смертельно болен?

Пармур был совершенно обескуражен.

- К сожалению, нет, не знал. Диагностировать опухоль мозга крайне сложно. Симптомы практически те же, что при психосоматических расстройствах. Только узкий специалист в состоянии...

Хьюго вдруг обернулся и посмотрел на меня: