Петр Северцев - Хакер и Маргарита

Так и получилось, причем даже не вечером, а во второй половине дня. Звонок в справочную службу кладбища позволил мне уточнить время и я умудрился опоздать на церемонию, поспев к самому ее окончанию, несмотря на то, что ехал до кладбища на автомобиле.

Мгновенно определив среди толпы вдову, я подошел к ней и, с трудом находя слова, выразил свое соболезновение. Что-то, а эти действия всегда вызывали у меня непреодолимый конфуз. Но я старался держаться в рамках солидности и даже проговорил что-то невнятное, но сердечное о душевной доброте покойного.

Рядом с заплаканной Риммой Павловной стояла маленькая девочка лет шести. Она строго и внимательно посмотрела на меня и вдруг спросила:

– Дяденька, а вы, случайно, не из милиции будете? Только не обманывайте.

«Дожили, блин, – ужаснулся я про себя, – уже на роже написано, что я ищейка. Да еще плюс к тому, становлюсь похож на милиционера. Не навестить ли мне какого-нибудь приличного косметолога?»

– Нет, – коротко ответил я. – Я не из милиции. Я сам по себе.

– Это хорошо, – задумчиво произнесла девочка. – Тогда я вам кое-что скажу.

Одной рукой она держалась за мамину юбку, другой сосредоточенно ковыряла в носу.

Произошла заминка.

Пока присутствующие теснились на пятачке, ожидая, пока автобус развернется, я оказался практически один на один с Риммой Павловной и ее дочкой.

Судя по пристальному взгляду вдовы, мне следовало объясниться.

– Дмитрий Викторович незадолго перед своей смертью обратился ко мне за помощью, – тихо сказал я Римме Павловне. – Это касалось того самого злополучного случая на вокзале, когда ваш супруг должен был привезти на дачу одеяла. И попал в больницу.

Вдова молча кивнула.

– Я не довел работу до конца, – продолжал я, – Покойный, что скрывать, не был со мной достаточно откровенен, а потом его кто-то убрал. Ой, простите, за неуместное выражение, но...

– Да чего уж там! – махнула рукой Римма. – Называйте вещи своими именами. Моего мужа уже не воротишь, каким бы он ни был при жизни... Впрочем, это уже вас не касается. Так продолжайте. Насколько я поняла, он вас нянял. Дима говорил мне, что ему понадобится частник.

Хм, так меня еще, понимтся, никто не называл. Ну да ладно, частник так частник.

– Вы отсутствовали в тот вечер дома, – продолжал я. – Были на даче?

Вдова подтвердила мое предположение. Автобусы, между тем, уже развернулись и теперь суетящиеся родственники подзывали женщину в трауре занять свое почетное место в начале салона.

– Еще один вопрос, – заторопился я, – У меня есть основания полагать, что перед убийством в доме находилась молодая девушка по имени Кира. Вы что нибудь знаете о ней? Что ее связывало с вашим мужем?

Римма Павловна задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

– Нет... Среди моих знакомых я не припоминаю человека с таким именем. Извините, мне уже пора идти, – Римма Павловна повернулась ко мне спиной, но тут неожиданно голос подала ее дочь.

– Это не девочка, – заверещала малышка, отпустив мамину юбку и оживленно размахивая ручонками. – Папу убил совсем другой человек.

Я ожидал, что Римма Павловна шикнет на ребенка или подхватит ее на руки и унесет в автобус. Но она молча остановилась и, как бы поощряя девочку к рассказу, кивнула ей головой.

– И кто же, по-твоему, сделал такое плохое дело? – я присел на корточки рядом с малышкой, пользуясь безмолвным согласием вдовы.

– Папу убила страшная тетя, – выпучив глаза, поведала мне девочка.

Я поднял взгляд на Римму Павловну. Она стояла, как изваяние, не проронив ни слова.

– Она приходила перед тем, как папа лег в больницу. Мамы тогда дома нне было, я не спала и слышала как тетя кричала на папу, – строго произнесла девочка, преисполненная важности.

Римма Павловна убедилась, что девочка сказала все, что хотела и потянула ее за руку.

Уже возле автобуса девочка снова повернулась ко мне и крикнула:

– Милиции я про это не сказала ни словечка, ни полсловечка... Папа говорил, что они все проданные... продажные, то есть.

– Ну, может быть, и не все, – неуверенно пожал я плечами.

Автобус уже собирался трогаться с места, как вдруг неожиданно затормозил.

Створки дверей раздвинулись и со ступенек медленно спутилась Римма Павловна. Она подошла ко мне и сказала, твердо и непреклонно:

– Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моего мужа. Можете считать, что я вас нанимаю.

Затем она резко повернулась и направилась назад к автобусу.

...Время подвигалось к шести. Привокзальная площадь была расцвечена разноцветными фонарями только со стороны центральной улицы. Вторая часть пространства, уходящая в мрачные бараки, была отдана во власть медленно но верно сгущающимся сумеркам.