Петр Северцев - Хакер и Маргарита

– Так, – рубанул он рукой воздух, обращаясь к Марго. – Ты – катись к такой-то матери, а с тобой, хулиганка, я сейчас поговорю.

– Это я-то, хулиганка?! – искренне возмутилась женщина. – Меня за мою покупку чуть не убили, а я же еще и виновата.

– На, на, возмьи и уматывай, ради Бога, – Хабибулин поднял с земли два окорочка и засунул их в авоську скандалистке.

Проблема была исчерпана.

Мальчик повел Марго прочь, держа ее за рукав. Хабибулин уже пристраивал к лотку замену, а я направился вслед за удаляющейся парой.

Метров через сто мальчик, словно почуяв затылком мой взгляд, оглянулся и, сначала замедлив шаг, потом остановился и дал мне поравняться с собой.

– Спасибо вам, дядя, – проговорил он строго и очень серьезно, – но... не надо за нами ходить, хорошо? Мы уж сами по себе...

– Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? – предложил я.

Мальчик отрицательно покачал головой. Было видно, что он относится к этой жизни очень разумно и осторожно, с рассудительностью явной не детской.

– Мама не любит чужих, – проговорил он. – Вам лучше уйти.

– Вот как? – удивился я. – Ну и ладно. Мне ведь и не надо, чтобы меня любили. Я просто хочу поговорить с твоей мамой.

– Хорошо, – развел руками мальчик, – пойдемте с нами раз так, только говорит она с вами не будет. Мама не любит мужчин.

Я не стал выяснять причины такой загадочно неприязни по признаку пола и остаток пути, до уже знакомого мне барака мы провели в молчании.

Так же, не говоря ни слова, мальчик предложил мне пройти внутрь дома. Меня удивила чистота и опрятность помещения, как бы в противовес осыпающемуся фасаду и замусоренным окрестностям. Обстановка была бедной, но чувствовалось, что хозяйство здесь не запускают.

Хозяйка дома молча, слегка пошатываясь, прошла в зал (он, собственно, был отделен от прихожей всего одним шагом) и села на стул, уставившись куда-то в пол. Мое присуствие начисто ей игнорировалось или она на самом деле в эти минуты ничего не соображала и не могла адекватно воспринимать реальность.

Пока я оглядывался по сторонам, мальчишка поставил чайник на плиту и достал с полки хлеб, завернутый в целлофановый пакет.

– А, дядя Коля ножик свой оставил, – заметил он на холодильнике столовый тесак. – Это сосед, он пенсионер-ветеран. Заходит иногда почочь. Вот и вчера заглядывал – вентиляцию прочищал, замазку соскребал с окон. Надо ему вернуть, а то, небось, обыскался.

– А мама? – спросил я.

– Что мама? – не понял мальчик. – Вам покрепче или послабее?

Судя по бледной заварке, разница была бы небольшая. Да и чай оставлял желать лучшего. Не желая обидеть парня, я поблагодарил его за заботу и сделал несколько глотков безвкусного напитка.

– Как же мама его выносит, если она не любит мужчин, как ты сказал, и не разговаривает с чужими? – пояснил я смысл своего вопроса.

– А я сам дядю Колю позвал, – ответил мальчик. – Мама была на работе, а у меня график свободный. Я семечками на вокзале торгую, меня там уже знают. Больше десятки за место не берут. Кстати, раз уж вы здесь, давайте познакомимся. Меня зовут Равиль.

Я представился.

– Чем вы занимаетесь?

– Работаю по найму, – уклонился я от прямого ответа. – Скажем, у кого-нибудь пропадает какая-нибудь вещь, например, портфель, а я его ищу.

– Понятно, – Равиль мигом посерьезнел и взглянул на часы. – Так, мне на работу пора. Чай допили? Давайте двигаться.

– Я хотел бы поговорить с твоей мамой, – напомнил я о цели своего визита.

– Мама сейчас ляжет спать, – твердо сказал Равиль. – Она сейчас в таком состоянии, что ничего не понимает и говорить с ней бесполезно.

Он подошел к Марго, поднял ее под руки и уложил на кушетку. Марго подчинялась его действиям, словно безвольный механизм.

Мне ничего не оставалось делать, как уйти из дома вместе с Равилем.

– Твоя мама болеет? – спросил я, когда мы вышли на улицу.

– Нет, – неожиданно ответил Равиль. – Она со странностями, жизнь у нее была тяжелая, а вообще она нормальная, если вы это имеете в виду.

Мальчик покрутил пальцем у виска. Его понятливость мне импонировала.

– Понятно, – сказал я. – Знаешь что, вот тебе мой телефон. Если вдруг я понадоблюсь, то звони. Чем смогу – помогу.

– Спасибо, – сухо ответил Равиль и спрятал визитку в задний карман протертых джинсов. – Может быть, мама вам и позвонит, когда почувствует себя получше. Она тоже кое-что ищет и не может найти.

Пожав мне на прощание руку, – рукопожатие неожиданно оказалось крепким, – Равиль устремился к вокзалу. Там юный торговец пристроился возле высокого бордюра, на котором расположил два стакана с семечками – один высокий, другой поменьше.