Петр Северцев: Шутка Хакера

«Ну вот, можно и отдохнуть», – сказал я Приятелю, устало нажимая Escape и выходя из файла, который вместил в себя информацию по только что оконченному делу. Таких файлов у меня скопилось уже достаточно, и я подумал, что неплохо было бы все заархивировать к чертовой матери и сбросить в SVAL.

Дельце было ничего себе так, заковыристое. Мне с Приятелем пришлось пошуршать мозгами, чтобы докопаться до истины.

А начиналось все примерно так же, как сейчас. Я сидел усталый рядом с Приятелем, радуясь, что можно будет отдохнуть. Тем более что накануне наступили по-настоящему летние деньки. Была уже середина июня, но лето нынче запоздало. У меня в квартире весь май и начало июня температура не поднималась выше двадцати по Цельсию. Бодрячок такой, знаете ли, весьма способствующий работе.

Вечером в понедельник раздался телефонный звонок. Трубку я снял с неохотой – не люблю когда вторгаются в мой покой. А состояние покоя было тогда особенно мне приятно.

– Валерия Борисовича можно услышать? – раздался на том конце трубки женский голос.

– Можно. Другой вопрос – нужно ли? – по своему обыкновению стал задираться я.

– Очень нужно, – ответили на том конце провода.

– По какому же поводу?

– По очень важному.

– А по другим, как правило, мне не звонят, – отрезал я. – Хотелось бы, тем не менее, поконкретнее. И как говорит мой Приятель, ПРЕДСТАВЬТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА.

– Видимо, ваш приятель является знатоком хороших манер. Но это не суть важно. Представиться я, конечно же, могу – меня зовут Меньшова Людмила Петровна и работаю я директором салона красоты. А звоню я вам потому, что у одной моей сотрудницы пропал муж.

– Фью-ю – просвистел я в трубку, уже представляя первые шаги предполагаемого расследования. Откровенно говоря, меня начинало переворачивать от той рутины, которая меня наверняка ожидала.

– Вы, наверное, начали думать, что он загулял, ушел к любовнице и что-нибудь еще в этом роде, – как будто прочитала мои мысли Меньшова. – Это, конечно, возможно, но все-таки его жена предполагает худшее. И я, откровенно говоря, тоже.

Я подумал, что парочка таблеток тазепама или элениума, возможно, в этом случае помогли бы больше, чем услуги частного детектива, закоренелого холостяка с несносным характером, но все же, вздохнув, сказал:

– Худшее – значит худшее. Попробуем из худшего сделать лучшее. Если, конечно, получится. Приезжайте, – и назвал директору салона красоты свой адрес.

«Муж так муж... Как всегда, объелся груш...», – весело подумал я, закуривая. Откровенно говоря, меня на тот момент больше заинтересовала директор салона красоты, чем муж ее сотрудницы. Я поймал себя на мысли, что никогда не был знаком с дамой, занимавшей такую должность. Через полчаса после звонка этот недостаток в моей биографии был с успехом исправлен.

Когда в дверь позвонили, я не спеша открыл ее, напустил на себя вид поважнее и выжидающе уставился наружу.

Ничего особенного. Я был слегка разочарован. На пороге стояли две женщины, одна лет сорока пяти, другая – лет тридцати. У обоих были стильные короткие прически, сделанные, видимо, одним и тем же парикмахером, в одном и том же, естественно, салоне красоты... Я скорее являюсь более консервативным во взглядах на женскую голову и предпочел, если бы мои сегодняшние собеседницы имели более пышную растительность. Но клиентов не выбирают... Зайдя в своих рассуждениях так далеко, я подумал, что становлюсь похожим на вызывающего девочек из «организации отдыха». Что ж, докатился...

Один из моих знакомых, большой любитель женской продажной натуры, рассказывал мне, что почти всегда первоначальное представление о девочках (как правило, фантазии рисуют нечто суперсексуальнообворожительное) вступает в резкий контраст, когда он видит перед собой то, что фирма может ему предложить. Увидев, каких трех лахудр ему привезли в очередной раз на выбор, он испугался, что не сможет обеспечить достаточную крепость чресел для оправдания вложенных инвестиций и нагло заявил, что товар его не устраивает. Приехавший вместе с лахудрами гоблин-менеджер слегка охренел, а потом потребовал хотя бы оплатить бензин... Все это пронеслось в моей голове, когда я увидел перед собой этих дам, которые, без сомнения, стояли на более высокой социальной ступени, чем вышеупомянутые представительницы прекрасного пола.

– Вы проходите, не стесняйтесь, – сказал я вслух, освобождая дамам проход. – Как я понял, Людмила Петровна – это вы, – сказал я, обращаясь к более пожилой, или если соблюдать правила хорошего тона, более зрелой женщине.