Петр Северцев: Хакер и Маргарита

Во-вторых, свою руку я-таки отшиб, ухватив ее кулачок. Дело в том, что на пальцы девахи был надет самодельный кастет, это и увеличило силу удара. Хоть и пластмассовый, но все же кастет.

Исчезновение музыки и появление незнакомца в квартире Лалаева очень неприятно поразили девицу. Быстро вырвав у меня руку с кастетом, она ловко откатилась к коридору и с неприязнью посмотрела на меня своими зеленоватыми русалочьими глазами.

– Ты чего, дяденька? – удивленно спросила она неожиданным басом.

– Послушай-ка, детка, какого черта ты тут делаешь? – сделал я шаг вперед. – Я очень хотел бы встретиться с твоими родителями.

– На фиг? – продолжала недоумевать дылда на роликовых коньках.

– Ты что, красотка, действительно не в себе? Или, деточка, ты придуряешься? – разозлился я, делая вперед еще один шаг.

Именно на эти слова деваха почему-то не на шутку разозлилась.

– Старый пердун! – прокричала она и изо всей силы высунула язык.

Лалаев стонал, словно глухонемой во время полового акта. Он ерзал в кресле, выпучив глаза и двигая бровями вверх и вниз.

Я оглянулся на связанного Дмитрия Викторовича, полагая, что столь грубое восклицание обращено к нему. Но, как оказалось, я ошибся.

– Ты... ты говно! Говно, понял? – надрывалась девка, потихоньку отступая к двери.

– Это вы мне, сударыня? – я даже не знал, как реагировать на такое.

– Бе-е-е! – снова высунула она язык. Розовый, с желтоватым налетом.

Этого показалось ей мало. Тогда она ловко сымитировала неприличный звук, просунув язычок между губ и юркнула в переднюю.

Я бросился за ней, не обращая внимания на усиливающееся мычание Дмитрия Викторовича, – подождет, но девка оказалось ловчее, чем я предполагал.

Эта современная молодежь на роликовых коньках, небось, часами тренируется, отрабатывая сложные приемы и замысловатые пируэты. Иначе как бы смогла эта мерзавка пропрыгать по лестнице аж шесть ступенек, ни разу не упасть и даже не покачнуться.

А уж на воле дорога шла под уклон и тут никто не мог ее остановить.

Здраво рассудив, что это существо, которое предпочитает передвигаться с помощью механических средств, а не на своих двоих от меня не уйдет и рано или поздно мы сможем с ней подискутировать относительно того, подходят ли моей персоне нелестные эпитеты, которые она исторгала, я вернулся в дом к своему клиенту.

Лалаев продолжал сидеть неподвижно, с надеждой глядя на дверной проем. Завидев меня, он облегченно вздохнул и обратился ко мне с вопросительным взглядом: мол, развяжешь или как?

Для начала я отлепил скотч с его губ. Бедный Лалаев жалобно застонал, потом трижды тщательно облизал посиневшие губы и дважды сплюнул.

– Вот сука эта Кира! – пожаловался он. – Все печенки отбила, блядюга.

– За что же она вас так? – присел я рядом, распутывая петли на веревках.

– Сложно ответить однозначно, – хитро прищурился Лалаев. – В общем, кое-кто оказался мной очень и очень недоволен.

– Можно догадаться, – усмиехнулся я. – Так мы работаем с вами дальше, Дмитрий Викторович, судя по вашему звонку? Я правильно понял?

Лалаев обреченно кивнул.

– Тогда я повторяю свой вопрос, – сразу приступил я к делу.

Мне почему-то казалось, что именно сейчас я непременно должен все выяснить. Непонятное тревожное чувство овладело мной. И было отчего! Сначала эта загадочная уродка на вокзале, теперь эта великовозрастная дуреха на роликах с садистскими наклонностями... Не нравится мне эта команда, ох как не нравится!

– Чьи дела находились в дипломате? – я освободил Лалаева от пут и устроился в кресле напротив, спиной к разбитому мной окну.

– Вас не продует, Валера? – участливо поинтересовался Дмитрий Викторович, разрабатывая отекшую руку. – Окошечко-то того...

– Зубы мне не заговаривайте, – усмехнулся я. – Какая трогательная забота о моем здоровье... Вы что, шантажировали этих людей?

– Очень грубо вы выражаетесь, – обиделся Дмитрий Викторович. – Скажем так: некоторые люди имели неосторожность совершить некоторые поступки. И были готовы поделиться со мной личными сбережениями...

– Фа-ми-лии, – снова вернул я разговор на нужные рельсы.

– В «дипломате» были личные дела Бабенко Владислава Сергеевича, Дикарева Кузьмы Петровича, ного подразделения, – Лалаев загнул второй палец и выпятил третий, – Одинцова Юрия Юрьевича...

– Ну-ну, продолжайте же, Дмитрий Викторович, – заинтересованно проговорил я, делая пометки в блокноте. – Кто еще входил в этот круг?