Билл Белинджер: Самая долгая секунда

Юхара пришла точно в назначенное время. Я дал ей пятьсот долларов. Это не имело никакого отношения к великодушию, я просто был очень заинтересован в том, чтобы она исчезла из Нью-Йорка как можно скорее.

Она поблагодарила меня и собралась уже уходить.

Я остановил ее и задал ей еще один вопрос. Звонил ли мне когда-нибудь человек по имени Колонел Херстман? Видела ли она его когда-нибудь?

Помедлив немного, Юхара сказала:

— Нет, я его никогда не видела. Но иногда вам приходили письма. Когда я вскрывала их, то там бывал запечатанный конверт и на нем стояло имя Колонел Херстман. Я отдавала конверт обычно вам, вы откладывали его в сторону и говорили, что передадите адресату. А, что, может быть, он сможет вам как-то помочь?

Она открыла дверь и произнесла напоследок:

— Прощайте, мистер Вайнрайт. Надеюсь, все ваши проблемы благополучно разрешатся. Но я хочу вам еще сказать, что если когда-нибудь ночью вы не сможете заснуть, то, может быть, от тех же мыслей, которые мучали меня ночами, когда я еще была маленькой девочкой. Я тогда узнала, что такое рынок Эль-Сувейка в Мекке и что там происходит.

С этими словами она вышла.

В комнате воцарилась тишина и какая-то жуткая напряженность. Даже грязные стены номера, казалось, прислушиваются к тому, что здесь происходит. Напряженность и ожидание чего-то неизвестного и опасного приводило в ужас. Я прислушался к самому себе. И в какой-то момент мне показалось, что я отчетливо слышу голос Колонела Херстмана.

Я продолжал прислушиваться к себе. Но безрезультатно. Голос исчез. Что хотел сообщить мне Колонел Херстман?

Через некоторое время я вышел из гостиницы и отправился в офис Вайнрайта. Я тщательно обыскал комнаты, но не нашел ничего, что хоть как-то было связано с Колонелом Херстманом. Я почти закончил свои поиски, когда дверь открылась и вошел Сантини.

— Если вы скажете, что вы ищете, то, возможно, я смогу помочь вам, — сказал он.

Я вынул из книжного шкафа четыре тома «Второй мировой войны в африканской пустыне» и положил их на стол. Сантини взял один из томов и стал безучастно перелистывать страницы.

— Это напоминает вам старые времена, Пацифик? — спросил он.

Я пожал плечами.

Сантини сел в кожаное кресло и закурил.

— Я обещал вам навестить вас. Мне было любопытно, как долго вы будете вспоминать, что когда-то были Вайнрайтом?

Сантини сам навел меня на эту мысль в тот день, когда сказал, что в квартире Вайнрайта были найдены мои отпечатки пальцев. Потому что в тот день, когда я пробрался в квартиру Вайнрайта и на меня напал Амар, я был достаточно осторожен и действовал в перчатках. Стало быть, отпечатки пальцев я оставил там раньше, поскольку после аварии я там не был. Я не счел нужным делиться своими мыслями с Сантини и промолчал.

— Я до сих пор не могу понять, что с вами происходит, — сказал Сантини задумчиво. — Я провожу расследование по собственному желанию и на свой страх и риск. Но ваши дела в качестве Вайнрайта не были незаконными. Конечно, вас можно было бы привлечь к ответственности за то, что вы жили под чужим именем. — Он покачал головой. — Но это было бы слишком примитивно. Здесь кроется что-то другое. — Он вытащил из кармана толстый большой конверт. — Здесь находятся все документы по делу Пацифик — Вайнрайт, которые мне удалось раздобыть. Вы меня очень интересуете. Я занялся этим расследованием только для того, чтобы побольше узнать о вас. И я когда-нибудь обязательно узнаю о вас все.

Я пристально посмотрел на него. Под маской безразличия я совершенно отчетливо увидел угрозу и явную неприязнь ко мне. Было очевидно, что он что-то обо мне знает и чего-то ожидает, но я не знал чего. Он посмотрел мне в глаза. На этот раз в его взгляде не было ненависти и ярости, как при нашей первой встрече в больнице. Его взгляд был холоден, спокоен и исполнен уверенности в чем-то.

Он медленно встал, убрал конверт назад в карман и потушил сигарету.

— Уверяю вас, это захватывающее чтение, — произнес Сантини и вышел.

Взяв четыре тома «Второй мировой войны в африканской пустыне» с собой, я вышел из офиса и направился к Боцеллу. Он был у себя. Я спросил его, знает ли он кого-нибудь, кто хоть каким-то образом связан с Африкой, в частности с Саудовской Аравией.

Боцелл назвал мне имя адвоката, который когда-то вел дело Максвелла Клаузена, корреспондента одной из нью-йоркских газет, занимавшегося проблемами Африки. Я попросил Боцелла устроить мне встречу с Клаузеном, Боцелл обещал попробовать. Я дал ему свой телефон и заплатил очередной небольшой гонорар.