Елена Арсеньева - Мужчины Мадлен

– Вы не католичка, – проговорила девица презрительно, – принадлежите к другой церкви, и было бы очень глупо с моей стороны верить вашей клятве на распятии.

– Откуда вы знаете? – насторожилась я. – Ваш жених не имел ни малейшего представления о моем вероисповедании!

– Конечно, – кивнула она. – Но я несколько дней хожу вокруг вашего дома, ожидая удобного случая, чтобы подойти поближе. Я пыталась проникнуть к вам, выдавая себя за распространительницу религиозных книг, но ваша горничная сказала, что мадам не верит в истинного господа, а принадлежит к ортодоксальной церкви [20].

– А кстати, – спохватилась я, – каким образом вы узнали, где я живу? Об этом не знал никто…

– Кроме одного человека, – перебила Франсин. – Кроме одного несчастного, которого вы свели с ума, который потерял из-за вас тот остаток рассудка, который был милосердно оставлен ему господом. Вы, наверное, не помните Пьера, несчастного Пьера, который иногда приходил на площадь Мадлен единственно ради того, чтобы смотреть на вас?

В самом деле, я и думать забыла о том рукоблуде. Любовь… Да пропади он пропадом вместе со своей любовью! Значит, паршивец выследил меня… Но с какой радости он вздумал рассказывать об этом Франсин?!

– Пьер – мой кузен, – ответила девица на мой невысказанный вопрос, – его покойная мать была сестрой моей матери. Мы и прежде были с Пьером очень дружны, а с некоторых пор, оставшись без матери и начав сходить с ума, он поверял мне все свои тайны. Рассказывал о вас, о том, как любит вас, как ревнует ко всем тем мужчинам, которые ходят в лавку мсье Дени… Пьер знал, зачем они туда ходят, потому что следил, подглядывал. Слушая его, я, конечно, невзлюбила вас. И пыталась уговорить Пьера вас позабыть, но это было бессмысленно. И вот однажды наши разговоры подслушал мой отец. В нем вспыхнуло вожделение, он подбил своего друга мсье Брюна и еще одного приятеля явиться к мсье Дени и предложить ему за вас столько денег, чтобы тот не смог отказаться. Брюн такой же безумец, как и мой отец, загнал в гроб жену своим непомерным постельным аппетитом. А моя мать спасается только тем, что превратилась в отвратительную неряху. Теперь отец оставил ее в покое и ищет утех на стороне, у чистых женщин. Он, видите ли, помешан на чистоте и аккуратности! – Франсин горько усмехнулась. – Мсье Дени известен своей скупостью, поэтому не устоял. Но Пьер, которого мой отец не стеснялся как полоумного, при котором вел все телефонные переговоры с сообщниками и с мсье Дени, пришел в ужас от того, что его красавица Мадлен вынуждена будет принимать на своем ложе этих похотливых буржуа. И рассказал обо всем Этьену, умоляя остановить, пристыдить родителя и его друзей. Он не знал, какую похоть разбудил в моем женихе! Теперь тот не мог думать ни о чем, как только о вас. И пошел к приятелю наших отцов, предложил ему отступное – Этьен недавно получил наследство после бабки и теперь весьма состоятельный, не зависящий от настроения отца человек. Мужчина согласился, сказался больным. Он, видите ли, трусоват и скуповат, поэтому был рад случаю вернуть деньги, не замешавшись в опасную историю. А Этьен, который обладает невероятной настойчивостью, уговорил наших отцов взять его с собой. И два прожженных циника сочли такую страсть к обучению весьма трогательной. Остальное вы знаете…

– Остальное я знаю, – кивнула я. – Но зачем вы пришли? Не ради же того, чтобы рассказать мне подоплеку всей этой истории!

– Нет, я пришла, чтобы рассказать вам о ее последствиях, – надломленным голосом произнесла Франсин. – А последствия состоят в том, что Этьен отказался жениться на мне.

– Наконец-то! – радостно заорал Коротков. – Куда ты подевался? Они меня тут уж совсем было к ногтю…

– Да, – проговорил вновьприбывший, потирая висок и мучительно морщась, – несмотря на происки некоторых неблагодарных тварей, в частности, вот этого подлеца, – он ткнул пальцем в Виталия, – я все же появился! Однако каков ты тип оказался, Виталик! Надеюсь, что угрызения совести доведут тебя до инфаркта и загонят в гроб…

– Да как ты смеешь! – взвился было Виталий, однако вдруг схватился за сердце, стих, опустился в кресло.

– А кто ты еще? – укоризненно глянул на него пришедший. – Как тебя еще назвать? Я нашел тебя без памяти в аэропортовском сортире, вызвал тебе медицинскую помощь, чуть не опоздал из-за возни с тобой на рейс, который, черт его дери, посадили в Нижнем, из-за чего я вляпался в крупные неприятности… Сплошные издержки и убытки из-за тебя! И ты вдруг набрасываешься на меня всей своей медвежьей тяжестью, выламываешь мне руки, запихиваешь в какой-то вонючий подъезд, да еще подпираешь дверь дрыном, так, что ее невозможно открыть изнутри… Понадобилось немало времени, чтобы я очухался и поднял крик, после чего меня освободили добросердечные нижнегорьковцы.