Людмила Васильева - ...И двадцать четыре жемчужины

Вернувшись в гостиницу, Анохин подошел к окну. Город этот казался ему каким-то зыбким видением в белой ночи, пронизанным туманами и мягким светом притаившегося за сопками солнца.

Анохина заинтересовала история этого края и его центра — Магадана. И тут Анохину повезло. Соседом по гостиничному номеру оказался журналист — Дмитрий Васильевич Ясин, проживший на Колыме много лет. Анохин познакомился с ним в первый же день приезда.

Однажды они шли центральной улицей Ленина, давно перешагнувшей старую границу города — речку Магаданку. Густые полосы тумана плыли от бухты и сеяли едва ощутимую водяную пыль. Оба путника то погружались в туман, то выныривали из него. Мимо с зажженными фарами медленно проползали машины. Ясин рассказал, что еще недавно, каких-то сорок лет назад, здесь было сурово, дико, безлюдно. Они вышли за город и пошли извилистой трассой, огибавшей сопки.

— Скажите, Дмитрий Васильевич, а вы знакомы с кем-нибудь из участников первых колымских экспедиций?

— О, мне посчастливилось. Первое научное исследование этого края провела Индигирская экспедиция академика Обручева. За ней в 1928 году сюда пришла экспедиция Билибина. С ним были будущие известные ученые-геологи Цареградский, Казанли, Раковский... да всех не перечислишь. Вот с Валентином Александровичем Цареградским я однажды познакомился. Он был тогда начальником геологического управления и объезжал некоторые полевые партии. Я уже в то время работал с геологами. Цареградский пробыл с нами несколько дней. Я слышал о нем и раньше, сравнивал с героями Джека Лондона, но он оказался куда значительнее их. Он делал огромное государственное дело...

Так вот, я за ним почти все время и ходил. Вечерами после работы мы просили его что-нибудь рассказать из прошлого. А рассказчик он удивительный! Слушаешь, и будто все это видишь. Впрочем, чему удивляться, ведь Валентин Александрович неплохой живописец, поэт и писатель. И внешность у него яркая: высокий, какой-то особенно проницательный взгляд, вьющиеся волосы. Это несмотря на возраст. А можно представить, каким он был в те давние годы... Я потихоньку вечером приткнусь, бывало, где-нибудь у костра, записываю его рассказы...

Потом и в Москве у него бывал. Все мечтаю написать о нем, а недавно узнал, что пишется уже книга... «У истоков золотой реки». Автор — геолог, бывший колымчанин, профессор Устиев.

Вообще, вся эта блестящая плеяда колымских геологов — люди особого склада, и, как правило, все многосторонне талантливы. Взять хоть Бориса Ивановича Вронского — какой замечательный человек! Поэт, писатель, переводчик. Ездил с молодежью искать следы Тунгусского метеорита. Сейчас работает над книгой об этом... А его жена, Варсеник Месроповна... Тысячи километров, должно быть, по Колыме исходила и изъездила в экспедициях вместе с мужем. Во всем ему помогала.

Вот видите, мне посчастливилось знать и Вронских, и Сергея Дмитриевича Раковского... Это они были первопроходцами огромного колымского края. Поверите, Павел Корнеевич, не могу об этих людях спокойно рассказывать, всегда волнуюсь... Вы только представьте: они прошли тысячи километров по необжитой, дикой земле! Вот эта дорога, по которой мы сейчас идем, тянется до Индигирки. Мне рассказывали, что лет тридцать тому назад здесь, на пустынном берегу, наскоро срубили деревянные бараки, а поселок из палаток звали «ситцевым городком»... А там, где сейчас современный порт, был небольшой причал, в бухте Нагаева как праздника ждали тогда прибытия теплохода...

Да-а, этим людям можно позавидовать...

Когда большая часть заказа, ради которого приехали Анохин и Пожидаев, была выполнена, Юрий как бы между прочим сказал Анохину:

— Я тебя, кажется, предупреждал, что к заказу нам дали «довесок»?

— Впервые слышу. Что там еще?

— Да официальные портреты придется написать с «благотворительной» целью. Работа немалая.

— В какой же сумме этот «довесок» выразится и под чьим именем пройдет?

— Ну, слушай, Павел, охота тебе в этом копаться?

— Всяких проходимцев кормить не собираюсь.

— Какого же черта ты влез в этот заказ? Без тебя могли обойтись. Ну, посуди. Заказы дополнительные, кроме тех, что официально поступают в комбинат, нужно еще добыть. По организациям побегать, разузнать. Заказчика убедить. Знаешь, каких трудов это Эньшину стоит? Хорошо еще, что Дальнев ему в этом помогает, он ведь в Художественном фонде «фигура».

— Ясно, выходит Эньшин и Дальнев — наши благодетели. Выходит, художник без них существовать не может.