И Горбатко - Дело полковника Петрова

К тому времени, когда Петрова вошла в самолет, она уже ясно поняла, что функция её сопровождающих заключалась не в её защите. В действительности они охраняли её, как заключенную, и если бы она продолжила полет, то прибыла бы в Москву именно в таком качестве. Если у неё ещё и оставались какие-то сомнения, то после взлета самолета они окончательно рассеялись. Она поняла, что может передвигаться по самолету только в сопровождении двух вооруженных гориллоподобных охранников. Ко времени прибытия в Дарвин она в достаточной мере пришла в себя. По-видимому, она поняла, что если вернется в Советский Союз, то никого она не спасет.

Когда ей предоставили шанс остаться в Австралии, она приняла единственное логичное для неё решение. Был бы телефонный звонок от Владимира, или его не было бы, она, по-видимому, все равно бы осталась. Дуся ведь реалист.

Дусе потребовалось не очень много времени для того, чтобы прийти в себя после такого тяжелого испытания. Я увидел её через несколько недель после того, как она сошла с самолета в Дарвине 13 мая 1954 года, и она выглядела превосходно. У неё уже стали появляться признаки, свидетельствующие о том, что она успешно адаптируется к новой жизни в новой стране. Норт организовал визит Петровых ко мне на новую квартиру, которую я теперь снимал.

В 8 часов вечера раздался стук в мою дверь. Это был Норт с Дусей и Владимиром. Дуся выглядела нарядной и привлекательной в хорошо сшитом костюме, и когда она увидела меня, то протянула ко мне руки.

Я взял её за руки, а она произнесла улыбаясь: - Мне бы следовало дать вам пощечину, Майкл. Почему вы не сказали мне правду о Владимире, когда я разговаривала с вами по телефону из посольства ? Я с ума сходила от тревожных мыслей.

Она продолжала осыпать меня шутливыми обвинениями и в гостиной, куда мы прошли вместе с Владимиром, Нортом и ещё одним сотрудником Службы безопасности, который неотступно следовал за нами.

Я приготовил привычные для каждого напитки; для Дуси - как всегда бренди, Владимир предпочел шотландский виски. После недолгого общего разговора, Дуся принялась рассказывать нам о том, что произошло с ней после ухода Петрова из посольства.

По её словам, 6 апреля, через три дня после исчезновения Петрова, её вызвали в посольство и приказали взять с собой из дома все её личные вещи. С этого времени она фактически превратилась в заключенную, и её никогда не оставляли без охраны. Никому не разрешалось с ней разговаривать, и в течение двух дней она оставалась совсем без еды.

Посол неоднократно опрашивал её в отношении Петрова и, как я и подозревал в то время, по телефону ко мне позвонил один из сотрудников посольства, находившихся рядом с ней.

Говоря о телефонном звонке, Дуся сказала : - Я почувствовала, что Владимир находился в контакте с вами, особенно когда вы произнесли, что "человек не может так просто пропасть."

Дуся ненадолго замолчала, и я воспользовался этой возможностью, чтобы наполнить её бокал. Когда я снова сел, она прямо посмотрела на меня, а затем подмигнула. - Скажите мне, Майкл, вы работаете на Службу безопасности? Говорите, не стесняйтесь. Теперь от этого уже не будет вреда.

- Нет, Дуся, как вы можете такое говорить?

Дуся сделала жест в сторону Норта, который безмятежно сидел, потягивая из стакана апельсиновый сок.

- Я часто задаю ему этот вопрос, - сказала она, - но он, конечно, не скажет мне ничего. Я начала подозревать вас в этом, когда вы приехали к нам в Канберру и предложили мне не возвращаться в Советский Союз, а остаться здесь с вами. Помните?

- Любой ваш друг в тех обстоятельствах сказал бы то же самое, заметил я.

- Это был не очень подходящий сюжет для беседы, и я постарался перевести разговор на другую тему.

Встреча закончилась довольно рано, но перед уходом Дуся вновь завела речь о своем: - Майкл, скажите мне честно, правильно ли я поступила ?

- Конечно правильно. Это было единственное, что вам следовало сделать. Вы хорошо знаете, что с вами бы произошло, если бы вы вернулись на родину, а кроме того, вы не принесли бы вашей семье ничего хорошего. У вас с Владимиром будет здесь хорошая жизнь. Даже не думайте, что вы сделали что-то такое, о чем потом придется сожалеть. Вы имеете полное право жить своей собственной жизнью. Любая система, любой режим, который уничтожает человека из-за его убеждений, не стоит того, чтобы из-за него переживать.

- Спасибо вам, Майкл ! - и Дуся, похлопав меня по плечу, присоединилась к остальным.