И Горбатко - Дело полковника Петрова

На этой стадии было ясно, что Петрова ещё не готова принять такое решение, так как очень опасалась его последствий.

Тогда через пару часов Петрову вызвали в офис таможни. Ей сообщили, что ей звонит её муж и хочет в последний раз предложить ей остаться вместе с ним в Австралии.

Позднее премьер-министр Австралии Мензис рассказал, что до этого момента Петрова считала, что её муж мертв. Она не имела от него никаких известий с тех пор, как он попросил политического убежища, а все его попытки добиться встречи с ней были сорваны советским посольством.

Когда Петрова взяла телефонную трубку, все трое её советских сопровождающих, а также сотрудники австралийской Службы безопасности и полиции столпились вокруг нее. Петрова говорила по-русски, и никто не сделал даже попытки вмешаться.

Вначале она говорила очень тихо и в течение долгих периодов времени только слушала, не произнося ни слова. Затем, когда она снова начала говорить, она повысила голос, произнеся: Нет, нет!

По окончании её четырехминутного разговора, она выглядела подавленной и усталой. Когда мистер Лейдин заговорил с ней, она покачала головой и пожала плечами.

Затем, за двадцать минут до отлета самолета из Дарвина в Сингапур мистер Лейдин вновь возобновил свою инициативу.

В этот момент вмешался Кислицын, но Петрова произнесла по-английски: Нет, я пойду с ним. Она и Лейдин вошли в офис аэропорта и закрыли за собой дверь, а полицейские и сотрудники Службы встали снаружи в качестве охраны.

Карпинский и Жарков безучастно сидели на скамье в зале аэропорта, флегматично глядя в пространство. Кислицын все ещё протестовал против ухода Петровой, когда к нему подошел высокопоставленный представитель судебного ведомства Сообщества в Дарвине мистер К. Эдмундс и произнес: Миссис Петрова и мистер Лейдин уехали на автомашине в резиденцию губернатора провинции.

С какой целью ? крикнул Кислицын.

Она хочет сделать остановку в этом городе Австралии, ответил Эдмундс.

Кислицын невероятно заволновался.

Это провокация, закричал он. Ее похитили.

Мой план удался, хотя я этого ещё не знал. Когда все это ещё происходило, я провел ночь без сна и приехал в г. Дарвин рано утром следующего дня. День продолжался, а я не чувствовал усталости. Сейчас Дуся должна была быть в Дарвине. Решающий момент уже наступил и, возможно, уже прошел. Я бесцельно брел вдоль Питт Стрит в толпе людей, отправившихся за покупками. Вскоре я все узнаю, так как газеты появятся в продаже через несколько минут. На углу улицы Кинг Стрит я остановился и посмотрел на проезжающий автофургон. На его боковой стороне был плакат: ОНА ОСТАЕТСЯ.

Я понял, что никакая газета мне теперь уже не нужна.

Глава Тридцать первая

Если два простых слова ОНА ОСТАЕТСЯ оказались для меня личным посланием, принесшим облегчение, то для общественности они сыграли роль запала в бочке с порохом.

Манифестация в аэропорту Маскот была бурной, но хорошо, что она произошла. Она продемонстрировала людям наглядный пример того, что может произойти, когда нарушаются основные свободы граждан. Немедленно в парламентах всех австралийских штатов на министров посыпался град вопросов по поводу того, почему раньше не было предпринято никаких действий для спасения миссис Петровой. Повсюду люди требовали принятия действенных мер и в жесткой форме запрашивали , что делает правительство в этом направлении. Газеты публиковали острые редакционные статьи.

На улицах больших и малых городов совсем чужие люди обсуждали это дело и воинственно объявляли о том, что бы они сделали, если бы решение вопроса зависело от них. Даже обычно сдержанные мужчины распрямляли плечи и говорили, что, если бы у них была возможность, они бы по-своему поговорили с такими-растакими сопровождающими миссис Петровой. А женщины со слезами на глазах рассказывали о "бедняжке миссис Петровой".

Значение этой благородной эмоциональной реакции на события для общественной морали просто невозможно было переоценить. Но на этом все не закончилось. Когда гнев поостыл, и эмоции начали утихать, многие стали оценивать политическое значение всего этого дела.

В политическом плане этот инцидент, как никогда, объединил людей в активном неприятии коммунизма и всего связанного с ним. Когда Петрову тащили в самолет, коммунизм в Австралии получил самое тяжелое поражение со времени его появления там.

Я уверен, что в аэропорту, несмотря на жесткие действия сотрудников советского посольства, Петрова, при всем её тяжелом моральном состоянии, была готова добровольно сесть на самолет. Ошибка сопровождавших её лиц заключалась в том, что они грубо обращались с ней на глазах у толпы. Петрова, неправильно истолковав настроение демонстрантов, испугалась их, но её также возмутили и грубые действия, с помощью которых её сопровождающие фактически тащили её в самолет.