Мария Амор - Дар шаха

– Вы свободны, если докажете, что Турова убил кто-то другой.

– Да, вы свободны, если мы найдем другого убийцу, – моментально пришел к решению комиссар.

Вверенное огаи-Низами следствие нуждалось в виновном, Реза-хан нуждался в обелении собственной чести, покойный Туров нуждался в возмездии, Воронин – в восстановлении справедливости.

Он откинул волосы со лба.

– Тогда, господа, не будем терять время.

Знать, кто убил Самиру, было недостаточно. Необходимы были доказательства. Мне предстояло копать очень глубоко, а полиции, чтобы заподозрить и арестовать меня, достаточно было копнуть на поверхности. Чтобы опередить всех остальных – и убийц, и полицию, – мне следовало копать не только быстро, но и в правильном месте. Если я прав, этим местом был Кабул 1992 года.

К счастью, уже наступил сентябрь, и мадам Мехди вернулась из Европы. Она была готова принять меня в восемь вечера. Пожилая мадам предупредила, что у нее имеются новости двадцатипятилетней давности.

Пришлось раньше закончить прием в клинике в Беверли-Хиллз, чтобы успеть поговорить с матерью. Мне надо было сложить этот пазл первым.

«Питер-турбо» домчал меня в Санта-Монику за двадцать минут. Мать готовила плов, а я сидел на высоком кухонном стуле и воровал морковь, как в детстве.

– Ма, расскажи все, что ты знаешь об обстоятельствах смерти отца. Патрик упомянул газырь. Может, это те же самые люди.

– Саша, ты уже ничем другим не интересуешься! Этот газырь свел тебя с ума!

Не хотелось пугать ее смертью Самиры, поэтому я просто пожал плечами. Она отвернулась к раковине, открыла воду, подставила под струю сито с рисом. Вода текла и текла, а мама все стояла не двигаясь. Я не выдержал, подошел, положил руки ей на плечи. Она повернулась.

– Саша, это я виновата в его смерти.

– Не говори глупости. Тебе не в чем себя винить.

По собственному опыту я теперь знал, что это легче сказать, чем сделать. Она покачала головой:

– Нет, Саша, я это точно знаю. Ты прав. Это связано с газырем. У меня просто не было сил признаться.

– Мама, сядь сюда. Дай мне руку. Нет, не эту. Ту, с морковкой. Обожаю морковку. Давай рассказывай.

Она кивнула.

– Тема просил меня срочно передать ему газырь. Он был ему нужен для какой-то сделки с иранцами.

– А что ты об этой сделке знаешь? Вроде американцы и иранцы были соперниками в скупке «стингеров». Какие могли быть сделки?

– Ничего не знаю, Саш. Виктор знает, это были их общие с Темой агентурные дела. Я только обещала передать газырь и не успела. За это иранцы и убили Артема.

Не нравилась мне эта странная сделка отца с иранцами. Сотрудник ЦРУ должен был скупать «стингеры», а не встречаться тайно ото всех с конкурентами. Связи с Ираном плохо пахли со времен ирангейта: в 1986 году администрация Рейгана поставляла иранцам оружие в обход наложенного Конгрессом эмбарго. Они делали это в надежде на помощь Ирана в освобождении американских заложников, которых держала Хизбалла, и все же тот скандал сильно поколебал позиции президента. А что скрывал мой отец? Второй ирангейт или собственное участие в коррупционных делах?

– Давай по порядку. Отец лично просил передать ему газырь?

Мать так вертела кулон, что он оборвался и покатился по полу. Она даже не заметила.

– Да, по телефону. Он попросил передать газырь с Томасом Петерсоном. Петерсон был тогда нашим специальным посланником в Афганистане и постоянно летал туда и обратно, потому что посольства в Кабуле уже не было. Но я застряла в пробке и не успела. Петерсон улетел без газыря.

Я погладил ее руку. У нее снова потекли слезы.

– Я старалась каждый день звонить Теме. В самый последний вечер, восемнадцатого августа, мы говорили в последний раз.

– И что?

– Он уже знал, что Петерсон не привез газырь. Сказал, что ничего страшного, он найдет другую оказию. Не хотел меня расстраивать. Мы очень коротко поговорили, мы ведь не знали, что это наш последний разговор. Он куда-то торопился, а мне было страшно, что он собирается вечером на эти ужасные улицы. Я попросила, чтобы он взял с собой кого-нибудь, того же Виктора. Тема сказал, что у Виктора другое задание, он с ним пойти не сможет. И велел не паниковать: ничего с ним не случится, он очень осторожен.

– Думаешь, они поссорились?

– Нет, Тема непременно сказал бы мне. Но его голос звучал как всегда.

– И что потом?

– Потом ничего. В эту ночь иранцы убили его, потому что у него не было этого проклятого газыря. Я виновата! Если бы я выехала раньше…