Мария Амор - Дар шаха

Сентябрьский вечер был жарким и влажным. В траве бесчинствовали цикады, душно пахло розами. Я сорвал галстук-бабочку, закинул смокинг на пассажирское сиденье, опустил стекла. Включил радио – оттуда тянул душу джаз. Вечер был создан для любви. Мельком подумалось, что Екатерина, наверное, сейчас с Денисом. Впрочем, думать о них было унизительно и бесполезно. Я постарался выбросить их из головы.

Завтрашняя встреча с Томасом Петерсоном оставалась последней надеждой что-либо прояснить.

Бывший специальный посланник США в Афганистане принял меня у себя дома, в Джорджтауне. Он выглядел стареющим, но все еще весьма импозантным аристократом, с седой шевелюрой и прямой спиной. Крепко пожал руку, провел в кабинет, отделанный темным дубом. Нас окружали бесчисленные полки с книгами. Между глубокими кожаными креслами на солидном дубовом столе красовалась бутылка бурбона. Петерсон на треть наполнил тумблеры тягучим янтарным напитком и произнес несколько вежливых слов о том, как он рад, что у Артема Воронина вырос такой прекрасный и успешный сын.

Я сразу перешел к тому, ради чего прилетел. Рассказал обо всех происшествиях последних месяцев, поделился подозрениями. Он терпеливо выслушал, покивал благородной головой:

– Я чувствую себя обязанным Воронину. Он погиб, выполняя операцию, которую я поручил ему. Я расскажу, что смогу.

– Профессор, первый вопрос: знали ли вы в Афганистане местного приспешника Хекматияра по имени Галиб?

Петерсон поднял брови.

– Совершенно точно нет. А откуда вы взяли это имя?

– Судя по тому, что мне удалось узнать, отца убили люди Хекматияра, а вовсе не иранцы, и именно этот Галиб выдал его.

– Наверное, этот Галиб был местным агентом Воронина. Разведчики часто скрывают свои контакты, потому что эти люди рискуют собой, сотрудничая с нами. Он мог предать Воронина или оказаться двойным агентом. Мне он в любом случае неизвестен.

– Значит, отца действительно убили люди Хекматияра?

Петерсон пригладил волосы, почесал нос.

– С тех пор прошло как раз двадцать пять лет. В конце года вся информация о 1992 годе, хранящаяся в архивах ЦРУ, станет доступна широкой публике. Вы получите право ознакомиться со всеми материалами.

– Профессор Петерсон, к сожалению, я не могу ждать еще четыре месяца. Есть раненый, есть труп, и убийцы на свободе. Если отца убили из-за газыря, его убийство может быть связано с сегодняшними событиями. Мне необходимо понять это.

Петерсон пожевал сухие губы, вздохнул.

– Ладно, пара месяцев ничего не изменит. Действительно, нашим основным заданием была скупка «стингеров». В 1990 году Госдепартамент выделил 55 миллионов долларов, этого должно было хватить на триста ракет. Операцию проводило ЦРУ, и в Кабуле всеми действиями руководил Артем Воронин. Он привел с собой Виктора. Он с ним много лет работал в Берлине и доверял ему.

До сих пор Петерсон говорил то же самое, что я знал от Виктора.

– По нашим подсчетам, из тысячи «стингеров» в руках местных военных группировок оставалось еще около шестисот. Но многие полевые командиры не хотели с ними расставаться. Ракеты придавали им политический вес и статус. – Петерсон приподнял бутылку: – Вы ведь не за рулем?

Я кивнул, и он снова разлил «Джек Дениелс» по тумблерам.

– Тогда «стингеры» были единственными ракетами такого класса. Их хотели все, от арабских экстремистов до западных дипломатов. Хорватия, Шри-Ланка, Катар, Северная Корея, Пакистан. Разумеется, Иран тоже, у них же не было другой возможности приобрести американские ракеты. В нищем Афганистане «стингеры» оказались огромной ценностью, а наши усилия вернуть их только взвинтили цены на черном рынке. Это стало плодородной почвой для коррупции.

Итак, это ужасное слово «коррупция» прозвучало. Был порыв просто встать и уйти, не слышать этого больше о своем отце. Но я уже услышал достаточно, чтобы не знать покоя всю жизнь. Теперь нужно было разобраться с этим до конца. Петерсон раскрыл лежащую на столе записную книжку, принялся перелистывать страницы, нашел нужное место.

– Седьмого августа, перед моим очередным возвращением в Лэнгли, Воронин попросил о встрече. По давней привычке я сразу записал основные темы нашей беседы. Первое: Воронин слышал от своего местного источника, может, даже от этого Галиба, что кто-то приобретает «стингеры» у местных моджахедов по сто тысяч долларов за штуку и перепродает группировке Хекматияра по двести тысяч. – Я с облегчением выдохнул. – Воронин запросил добавочную информацию и надеялся вскоре получить ее. Тогда же Артем сказал, что иранцы предложили ему уступить нам партию «стингеров» в обмен на… – Петерсон запнулся, приблизил книжку к глазам, прочел по слогам: – «Га-зир». Ту самую вещицу, из-за которой у вас теперь все неприятности.