Александр Смирнов - Вавилонская башня

Николай закрыл дело и со злостью швырнул его на стол.

— Ты, что? — заметил раздражённость своего товарища напарник Николая.

— Жаль, что второму только челюсть свернули. Разбирайся теперь с этими уродами! А так оформил бы обоюдку и дело с концом.

— А кто тебе сейчас мешает? Скорее всего, так и было: один другому по челюсти заехал, а тот в свою очередь толкнул его.

— Нет. Я у трупа руки осматривал. После такого удара кости на руках должны быть или сломаны или, как минимум, кожа содрана. К тому же на месте происшествия найдено разорванное женское нижнее бельё.

— Значит, изнасилование было?

— Или попытка, — поправил товарища Николай.

— Вот они бабу и не поделили. Слушай, а может быть, это она их так изуродовала, пока они между собой разбирались?

Николай отрицательно помотал головой.

— Ты череп этого кашалота видел? Нет, женщина так не смогла бы. Скорее всего, жертва кричала. Кто-то услышал и подоспел на помощь. Тогда всё выходит: одному это кто-то челюсть на бок свернул и второму помог на своё перо упасть.

— Выходит, ты этого кого-то теперь искать будешь?

— А ты что предлагаешь?

— Коля, его же придётся за убийство судить, а он, между прочим, человека спасал.

— Если спасал, то ничего ему не будет.

— Неужели ты думаешь, что та женщина стояла и ждала, когда закончится драка? Она, небось, схватила ноги в руки и поминай, как звали. И чем этот герой свою невиновность доказывать будет? Сам понимаешь: если найдёшь этого парня — срок он за свой подвиг получит, вместо медали.

— Понимаю, конечно понимаю, вот поэтому и злюсь. Выхода-то другого нет!

Напарник подозрительно посмотрел по сторонам и шёпотом произнёс:

— Есть выход.

Николай с надеждой посмотрел на напарника.

— Только давай об этом не здесь. На Литейном пивной бар есть — "Жигули", пошли туда.

Если честно, то "Жигули" на Литейном для таких разговоров тоже место не подходящее: народу много и что у этого народа на уме пойди разбери… Может быть, это и так, но если у человека складываются обстоятельства в которых трудно разобраться, он, почему-то, приходит именно сюда.

— …Митя, ну почему я обязан сажать честных людей? — кричал Николай.

— А зачем их сажать? — не понимал Митя.

— То есть как зачем? Закон не оставляет мне выбора.

— Закон? Где ты видел закон?

Митя залез под стол и стал шарить там руками.

— Мужики, вы тут закона не видели? — смеялся он. — Гражданин, здесь закон не пробегал?

Однако, гражданин к которому обратился Митя дошёл уже до такой кондиции, что не мог заметить не только закона, но и людей, окружающих его.

— Нет, никто твоего закона не видел, — сказал Митя, садясь на место.

— Я с тобой серьёзно, а ты на шутку переводишь.

— А я с тобой тоже не шучу, — уже серьёзно сказал Митя. — Разве был такой закон по которому можно было развалить Советский Союз? Нет, такого закона не было. Был референдум по которому граждане высказались вполне определённо — народ против уничтожения СССР. Вот это был закон. И где, спрашивается он? Его украли бандиты и написали свои законы.

— Какие бандиты? Ты про что, Митя?

— Сейчас поймёшь.

Митя замахал руками, давая понять официанту, что пора принести новые кружки с пивом. Официант был, что называется, при исполнении, то есть трезвый и уже понял, кто это за клиенты, которые не хотят сажать людей в тюрьмы. Он слегка повернулся к своему помощнику и подмигнул.

— Водки? — спросил помощник.

— Спирта, — уточнил официант.

После того, как "пиво" было выпито, Митя стал объяснять Николаю, как устроена Государственная Дума.

— …вот эти козлы, как раз и принимают законы, — объяснял он.

— Но они сами бандиты! — не соглашался Николай.

— А это с какой точки зрения посмотреть, — философски рассуждал Митя. — Помнишь теорию относительности? Если посмотреть на это с точки зрения Конституции, которую никто не читал, то они вроде бы власть, а если учесть, что народ, когда эту Конституцию принимал, даже в глаза её не видел, значит, они…

— Козлы! — громко заключил Николай.

От другого стола, еле переставляя ноги, подошёл мужик с красной физиономией и поставил на стол свою кружку.

— Ребята, — еле выговаривал он слова, — я понял, что вы менты, но я вас зауважал, потому что они действительно козлы. Разрешите выпить с вами?

Как говорится, лиха беда начала. За первым мужиком последовал второй, третий и вскоре стихийный митинг, напоминавший чем-то первый съезд народных депутатов СССР, наплевав на регламент, начал обсуждение сложившейся ситуации.