Дэвид Балдаччи - Фикс

– Признаться в своей болезни – это первый большой шаг к выздоровлению.

– Да, – подавленно произнесла Натали. – Я так понимаю, моя семья уже знает про меня?

– Мы кое-что сообщили. Родные очень переживают.

– Я смогу с ними увидеться?

– Не вижу причин, почему бы и нет.

– Я ведь сломала свою жизнь, да?

– Вы не первая и не последняя. – Амос подался вперед. – Но вы можете помочь себе, помогая нам.

Натали удивленно посмотрела на него.

– Но ведь я рассказала все, что знала.

– На самом деле вам, возможно, известно то, о чем вы даже не догадываетесь.

– Не понимаю. Что, например?

– Когда были переведены деньги, чтобы расплатиться с вашими настоящими игорными долгами, вы позвонили отцу, чтобы сообщить ему об этом?

– Разумеется, позвонила.

– Однако он полагал, что речь идет о десяти миллионах, правильно?

Натали кивнула.

– Я так сказала отцу, потому что мне приказали.

– А сделано это было, потому что для вашего отца единственным способом достать такую крупную сумму было продать секретную информацию. Только так он за столь короткий срок мог достать такие большие деньги.

– Агент Декер, а что, если б отец просто отказался мне помочь? Что тогда произошло бы?

– Возможно, у этих людей имелся запасный план.

– Ну, а игорные долги?

– Вам пришлось бы не сладко. Но, судя по всему, эти люди правильно просчитали вашего отца. Они не сомневались в том, что он вам не откажет.

– От этого у меня на душе совсем мерзко. Я убила своего отца. А он делал для меня буквально все…

Положив голову на стол, женщина принялась тихо всхлипывать.

– Натали, когда вы позвонили отцу и сказали, что деньги переведены и вы в безопасности, что он ответил?

Она медленно подняла голову.

– Отец сказал, что у него камень с души упал, но он хочет мне помочь. Он сказал, что, если дело дойдет до этого, он слетает за мной и привезет меня домой, чтобы мне была оказана помощь.

– Но он ни словом не упомянул про то, где достал деньги?

– Нет.

– Но вы заподозрили?

– Я не знала, сколько денег у родителей, но не думала, что такая сумма просто лежит дома, – медленно произнесла Натали. – Быть может, отец заложил дом.

– А быть может, продал секреты…

– Не буду вам лгать. Не могу сказать, что эта мысль не приходила мне в голову. Но хотя речь шла не о десяти миллионах долларов, люди, которым я была должна, действительно собирались меня убить. Это я точно знаю.

– Не сомневаюсь. Я знавал тех, кто перережет человеку глотку ради таблетки «Оксиконтина» [26]. Больше отец вам ничего не сказал? Помимо того, что, бывает, кажется, что знаешь человека, а на самом деле это не так?

Откинувшись на спинку стула, Натали вытерла глаза рукавом.

– Я рассказала вам не всё. В последний раз я говорила с отцом за два дня до того, как он застрелил эту женщину.

Декер подался вперед.

– Почему вы не сказали об этом раньше?

– Я была в шоке. Не могла поверить в то, что так поступила со своим отцом. Я страшно боялась, что все всплывет. И, конечно же, так все и вышло.

– Это отец позвонил вам?

– Да.

– Что он сказал?

– Голос у него был такой… печальный. Такой безнадежный… А отец, сколько я его знала, всегда был большим оптимистом. Я просто предположила, что всему виной рак. Отец понимал, что не сможет победить болезнь. Это ведь кого угодно повергло бы в депрессию, так?

– Так. Что еще? – нетерпеливо произнес Декер.

– Отец сказал, что я должна помнить нашу семью такой, какой она была, что бы ни случилось. Счастливые времена. Когда все мы были молодыми. До… до того, как в жизни произошло столько гадости.

– И что вы на это ответили?

– Я постаралась подбодрить отца, сказала, что скоро приеду к нему в гости. Но он словно не слушал меня. Сказал, что сейчас, когда приближается конец, у него случилось прозрение.

– Прозрение? Что он под этим подразумевал?

– Не знаю. Я попыталась спросить у него, но отец просто не слушал. Я подумала, что у него, наверное, начинаются проблемы с головой.

– Что еще?

Натали подавила всхлипывания.

– Это было так глупо… Отец спросил, помню ли я, как, когда я еще была маленькой, мы всей семьей отправились в «Диснейуорлд». Я тогда каталась на карусели, и у меня начался сильнейший приступ астмы. Очень тяжелый. Меня увезли в больницу на «Скорой». Мама была потрясена, она осталась с сестрами, а папа поехал в больницу вместе со мной. Он успокаивал меня, потому что я страшно испугалась. Папа всегда был таким сильным, таким спокойным, что бы ни случилось…