Ирина Глебова - Честь дома каретниковых

Это были неожиданные, но так о многом говорящие сведения! Предположения Викентия Павловича начинали приобретать плоть и кровь. А тут еще один его запрос подоспел — из банка.

Решив уйти из дому и взяв у отца ценные бумаги, Настя Каретникова плохо тогда в них разбиралась. Однако, рассказывая свою историю Петрусенко, она уже понимала, что к чему. И вспомнила, между прочим, что часть акций принадлежала Волжско-Камскому банку. Отделение этого мощного, пускающего корни по всей стране банка было и здесь, в родном городе Викентия Павловича. Столичное управление сыскной полиции временами привлекало следователя к раскрытию запутанных и опасных дел, однако жил и работал он именно здесь, в губернском городе Харькове. И хотя особенно рассчитывать на то, что каретниковские акции попали в здешний филиал, не приходилось, у Петрусенко надежда была. Ведь не даром Константин Журин говорил Насте о большом городе Харькове, где нетрудно затеряться. Услышав об этом из уст девушки, Викентий Павлович еще тогда взял на заметку: Журин, похоже, в Харькове бывал, и не раз. Возможно, есть знакомые и место, где можно укрыться. А раз так — чем черт не шутит!

Итак, вернувшись в город, Викентий Павлович чуть ли не первым делом пришел в Волжско-Камский банк. Раньше ему здесь бывать не приходилось, однако не раз он любовался чудесным новым зданием, всего два года как построенным. Изящный особняк из светлого гранита, с высокими сводчатыми окнами, мозаичной дверью украсил центральную Николаевскую площадь города. Высоко над входом, с двух сторон, из стены словно рвались на простор остроносые струги — такие, какие ходят по Волге и Каме…

Юркий клерк встретил Петрусенко в шикарном вестибюле — с пальмами, лепным потолком, коврами. Правда, дальше, за сплошной стеклянной стеной просматривался рабочий зал — совершенно деловой: кассы, стойки, стрекот машинок… По широкой, устланной ковром лестнице со своим провожатым Викентий Павлович поднялся на второй этаж. Он еще накануне условился с директором банка о встрече, и тот ждал его в своем кабинете. Там же был управляющий и старший кассир.

Петрусенко, когда решил потянуть за эту ниточку, не слишком надеялся на результат. Просто он как дотошный сыщик привык отрабатывать любую мелочь. И теперь с удивлением узнал, что может что-то и получится.

— Да, — сказал ему директор, — бумаги, о которых вы говорите, не именные. Но все же у нас есть возможность по номерам и серии установить, из какого региона они к нам поступили.

— Особенно, если вы укажете хотя бы приблизительное время поступления бумаг, — добавил старший кассир.

— Сделаю это прямо сейчас!

Петрусенко прищурился, высчитывая день гибели обоих Каретниковых, время на дорогу…

— С пятнадцатого июля прошлого года, не ранее. И думаю, в течение двух последующих недель — вряд ли позже… Но, если бумаги вновь пущены в оборот?

— Это не помеха, — успокоил его директор. — Все входящие и выходящие у нас строго регистрируются. Вот только, дорогой господин Петрусенко, это работа кропотливая…

— Я буду терпелив! — заверил Викентий Павлович. — И буду благодарен, если результат окажется положительный. А если нет — это тоже мне кое о чем скажет…

Вчера утром нарочный из банка принес ему записку от директора. Тут же, кликнув дежурного извозчика, Викентий Павлович покатил из управления на Николаевскую площадь. В кабинете кроме директора и старшего кассира сидел еще один человек — в форменном сюртуке, лет тридцати, худощавый, спокойный, с внимательными темными глазами.

— Это наш служащий, — представил директор, — кассир второго ранга господин Ващенко.

Викентий Павлович с интересом взглянул на молодого человека: ясно же, что он тут не случайно. Так оно и оказалось. В своих учетных книгах банковские служащие нашли запись об акциях, зарегистрированных в Саратовской губернии и поступивших в банк именно в тот период, который указал Петрусенко. Увидев в книге роспись Ващенко — именно он принимал бумаги и оплачивал их, — старший кассир решил поговорить со служащим. Он хорошо знал, что у этого молодого человека острый ум и цепкий глаз — сам не так давно повысил ему рабочий разряд. И хотя времени со дня оплаты прошло немало, выданная сумма была очень значительной… Может быть, Ващенко что-то запомнил?

Теперь же, довольно улыбаясь, директор попросил: — Василий Петрович, расскажите господину следователю то, что вы рассказали нам.

Петрусенко увидел, как вспыхнули щеки молодого кассира, и понял: директор впервые обратился к нему по имени-отчеству.