Елена Михалкова - Нет кузнечика в траве

Но если Гаврилов ее бил, это все меняло.

Он нафантазировал не ту женщину.

Дойдя до того места, где накануне они нашли велосипед, Илюшин углубился в заросли. Вчера они прочесали окрестности метров на двести вокруг. Ни тапочек, ни разорванной пижамы, ни других улик, на которые рассчитывал Бабкин.

Зачем же он сегодня шарится по этим кустам, обдираясь об можжевельник?

«Возможно, мне это просто нравится».

Илюшин усмехнулся. Да, ему здесь нравилось. Он слушал долетавший издалека шум прибоя, и надрывные крики чаек, и стрекот цикад, он вдыхал запах трав, поднимавшийся снизу, как будто мяту, и лавр, и эвкалиптовые листья с тимьяном бросили на разогретую чугунную сковороду. Он улавливал нежную горечь лаванды, хотя ему нигде не встречались ее сиреневые цветки. Кое-где в нос ударял пряный диковатый аромат шалфея.

Макар покружил еще и внезапно обнаружил тропу. Узкая, едва заметная, она определенно вела вверх, под кроны пиний. Он начал подниматься. Очень скоро ему стало ясно, что в действительности заросли, казавшиеся непроходимыми, прошиты непрерывными стежками тайных ходов.

Илюшин карабкался выше и выше. В какой-то момент он утратил не только чувство времени и пространства, но и понимание, зачем он это делает. Он ощущал себя героем сказки, которого ведет за собой разматывающийся клубок. Ему повезло ухватить кончик ниточки, и Макар не собирался выпускать его из рук.

Однако дважды вернувшись к велосипеду, он понял, что ходит кругами.

Это его озадачило. Вот тропа, прямая как стрела — ладно, пусть не стрела, пусть змеиный хвост, но все равно непонятно, как она приводит его обратно.

Он проделал весь путь заново, пытаясь сообразить, где сворачивает не туда, — и, выйдя к исходной точке, расхохотался.

Лес определенно его дурачил.

В четвертый раз Илюшин пошел очень медленно, глядя не вперед, а вокруг и под ноги. Ему попался камешек с дыркой; он поднял его, хотел сунуть в карман, но почему-то выбросил в кусты. Чуть дальше его внимание привлекла сухая птичья кость: череп с клювом, не больше детского кулачка, белый и пустой. Макар повертел находку в руках. Все бы ничего, только как она оказалась в расщелине дерева? Он засунул череп обратно, но повернул его клювом в другую сторону, чтобы смотрел не на тропу, а в лес.

Мимо следующей метки он прошел бы, не помоги ему ветер. В траве, пригнутой к земле, он увидел глиняного человечка. У него было плоское лицо без глаз, рта и носа, и единственная очень длинная рука, растущая из живота.

Ребенок балуется, расставляя по лесу поделки, подумал Илюшин.

Он постоял перед фигуркой. Затем сел. Чем дольше он смотрел в безликое лицо, тем яснее становилось, что это божок. Он снова потерял счет времени и, кажется, просидел довольно долго, потому что шею успело опалить солнцем. Сознание странно затуманилось. Словно вместо виноградного сока с утра ему подлили вино.

«Надо вернуться в отель», — подумал Илюшин. Смутная угроза исходила от безглазой фигурки. Макар тряхнул головой. Среди скомканных мыслей вдруг отчетливо мелькнул неожиданный образ — куница, бегущая по следу. У нее были широко расставленные полукруглые уши и блестящие глаза.

Этот воображаемый зверек проложил тропу в спутавшейся траве, которой была набита его голова.

«Какое еще вернуться? Ополоумел я, что ли?»

Илюшин, пошатываясь, встал. Все-таки, похоже, напекло затылок! Просиди он тут еще немного, свалился бы с солнечным ударом.

Он помедлил, смутно ощущая, что не сделал чего-то важного. Ладонь сама нырнула в карман, и пальцы нащупали горсть леденцов, которые вручила ему Агата. Макар выложил их перед человечком. Пусть ребенок, который их найдет, порадуется. Он наверняка вернется к этой своей… кукле.

Как только горсть конфет рассыпалась перед божком, мутный туман в его голове растаял без следа.

Илюшин вернулся на тропу. Теперь он не следил за поворотами, просто шел и шел, пока за широкими стволами не мелькнула серая стена.

Он нашел дом Катерины.

Продравшись через можжевельник, Макар выбрался на небольшую утоптанную площадку.

Как он и предполагал, отсюда земля Димитракиса была видна как на ладони.

Три теплицы, длинные грядки, сети, развешенные на просушку перед домом. Два сарая, примыкающие один к другому, — похоже, второй был достроен позднее. «Интересно, как он спускает лодки в бухту?» Ничего примечательного или бросающегося в глаза.

Маленькая постройка выглядела более многообещающей.