Андрей Хазарин - Товар для Слона

Возле Юрика уже сиял счастливой улыбкой от уха до уха старый друг Бабешко, что-то рассказывал, быстро шевеля губами, Юрик машинально кивал, но сам внимательно следил за Школьником.

Борис Йосич повернулся к Вовке, сделал знак бровями - и резко махнул рукой. По этому сигналу Юрик нажал кнопку "Торможение", а Вовка - тормозную педаль.

Коротко вжикнуло, нос "Москвича" мотнулся влево, ассистент энергично заработал рулем, выравнивая машину. Колеса повертелись ещё немного, постепенно замедляясь, и остановились.

- Давайте ещё пару раз, - попросил Вовка, - пока я прилажусь перед торможением перебрасывать руля.

- Минутку! - отозвался Школьник и кинулся к самописцу.

- Пишет! - с некоторым удивлением сообщил ему Завезиздров.

- А масштаб "йот" не мал? - нахмурился доцент.

- Думаю, нормально будет - он ведь слабо тормозил, - отвечал Завезиздров с плохо скрываемым удовольствием. Все-таки это дело, при всей своей экономической невыгодности, было для него приятнее и интереснее, чем прием бутылок. Подумал, добавил: - На пятнадцати сопротивление было нормальное.

- Ну да, иначе вот эта ступенька на диаграмме была бы повыше... что, подзабыл уже?

Школьник промокнул взмокший от суеты и нервов лоб и кинулся на прежнее место.

Еще раз восемь разгоняли и тормозили, пока Носовой не приладился теперь "Москвич" стоял прилично и не шарахался из стороны в сторону.

- Ну вот, - довольным голосом объявил Школьник, - сейчас дадим тормозам остыть минут пятнадцать - и можно начинать.

Белецкий, непостижимым образом оказавшийся рядом с ним, спросил нетерпеливо и даже как будто обиженно:

- Так вы что, ещё не начинали?

Ему, как всегда, надо было, чтобы дело закончилось за пять минут до начала.

- Так машина ж битая, товарищ полковник, - пояснил Бабешко, - надо было приладиться, вы ж видите, кидает её. При настоящем торможении вообще вылететь вбок может, если не приспособиться, никакие предохранительные ролики не удержат.

Объяснения своего человека удовлетворили Белецкого - а то ему все казалось, что эти ученые жулики его обманывают, только цену набивают.

Пока остывали тормоза, покурили во дворе. Лаборант Владик тем временем установил в кабине пневмоногу и тоже вышел с сигареткой.

Капитан Пархоменко, человек новый, а потому незнакомый в тонкостях с диагностикой, выспрашивал у Школьника немного презрительным, немного подозрительным тоном:

- Так это что, вам каждый раз столько возиться приходится, чтобы проверить тормоза? Я по тормозному следу за минуту все увижу...

- Не каждый - это же экспертиза автомобиля, побывавшего в катастрофе, а не просто текущая проверка... А насчет тормозного следа - предположим, что идет дождь. Много вы проверите?

Пархоменко что-то буркнул, Бабешко похлопал его по плечу:

- Не спорь с наукой, капитан, заклюют...

Винницкий утащил некурящего Юрика внутрь, к самописцу, и взялся дотошно выспрашивать о тонкостях, Юрик благодушно отвечал, но в особо заковыристых пунктах покачивал головой и рекомендовал спросить у Йосича.

Немовлюк же, прибившись к Белецкому, рассуждал:

- Вот как судьба решает - достиг человек такого поста, и вдруг... Даже странно, машина почти не побитая, а человека нет.

Полковник отвечал своей обычной скороговоркой:

- Медики говорят, прекращение сердечной деятельности, спровоцированное аварийным стрессом.

Немовлюк поднял глаза:

- Так что, если бы не сердце, был бы жив?

Белецкий коротко развел руками.

- Слушай, Виктор Викторович...

- ...Витальевич, - пробормотал полковник.

- Конечно, конечно, - согласился профессор. - А не могли его... специально? Медики всегда все на сердце списывают...

Белецкий захлопал глазами и уставился на него:

- А я думал, это вы мне после экспертизы скажете!

Профессор беззвучно открыл и закрыл рот. Как рыба.

Школьник в десятый раз глянул на часы, убедился, что пятнадцать минут наконец прошли, и рысцой помчался к стенду. Пора было заняться главным.

- Так, ребята, по местам!

Хотя, в общем-то, для дела вполне достаточно было двоих ребят - его самого за пультом да Вовки за рулем, но он поставил за пульт Юрика, а сам полез в канаву - хотел посмотреть на колеса в момент торможения.

- Юрий Константинович, если водитель готов, выводи на семьдесят!

- А почему семьдесят? - встревоженно спросил уголовный майор Пантюхо. - Там он шел никак не больше пятидесяти!

Но в этот момент Завезиздров вопросительно приподнял голову, Вовка кивнул, и Юрик подчеркнутым движением нажал на кнопку. Раздался свирепый визг тормозов, колеса резко остановились, а ролики под ними, как заметил Школьник, провернулись ещё примерно на полоборота. Все торможение длилось какую-то секунду. Борис Йосич выбежал из канавы наверх, велел Владику сбросить давление на полатмосферы и кинулся к самописцу.