Питер Мэй - Поджигатель

Маргарет чувствовала себя как осужденный, которому в последнюю минуту перед казнью объявили об отсрочке исполнения приговора. Смерть отменялась хотя бы на время — если не до того момента, когда она придет естественным путем. Занесенный топор повис в воздухе.

— Думаешь, мы не умрем?

— Разумеется, мы умрем. Все умрут. Но может быть, мы умрем не от ИВР. — Вместе с надеждой к Маргарет вернулась ярость. — Вот почему мир должен узнать правду. Мы не имеем права молчать!

Она тряхнула золотистыми волосами.

— И вот тебе суть: гонка за прибылями, та самая, что была движущей силой проекта разработки суперриса, заставит их найти и противоядие. Денег лекарство от новой напасти не принесет, зато какая награда ждет спасителя человечества!

Маргарет с возбуждением вглядывалась в лицо детектива: понял ли он ее, проникся ли ее верой? Однако глаза китайца были устремлены куда-то вдаль. После долгой, очень долгой паузы Ли Янь веско произнес:

— Они не должны выйти сухими из воды. Ни «Гроган», ни Пан Сяошэн со своими головорезами.

В памяти Ли возник образ Ифу и обагренный кровью дяди самурайский меч.

— Не должны, — эхом отозвалась Маргарет.

Взгляд Ли буравил бездонную голубизну ее глаз.

— Я люблю тебя.

У нее остановилось дыхание. Прошелестели слова:

— Я люблю тебя.

На узкой полке старого вагона в тупике железнодорожной станции, что затерялась среди бескрайних степей Северного Китая, единым целым стали два тела.

Ближе к вечеру вернулся Ма.

Еще задолго до его появления беглецы утолили голод фруктами, которые Лотос заботливо положила в саквояж. Маргарет делилась с Ли воспоминаниями о детстве, о том дне, когда от сердечного удара умер дед, а из озера вытащили бездыханное тело брата. Ли Янь рассказал ей про Сычуань, про ужасы «культурной революции» и потерю матери. Слова лились сами; сколько продолжался разговор, ни один не знал.

Ма они увидели одновременно. Оглядываясь по сторонам, крепыш шагал через рельсы, фигуру его преследовала огромная тень. Вот по коридору громыхнули тяжелые шаги, в двери купе появилось лоснящееся от пота круглое лицо.

— Все оказалось несколько сложнее, чем я предполагал, — отдышавшись, сказал Юнли. — Но колеса у вас теперь есть.

Он достал из карманов несколько пачек сигарет, бросил на полку, из протянутой Маргарет бутылки с жадностью вылил в себя половину воды.

— Это обошлось в целое состояние. Не лимузин, конечно, хотя дорогу в оба конца выдержит. Схожу за машиной после десяти, как стемнеет.

До десяти часов вечера должна была пройти вечность. С возвращением Ма беседа оборвалась. Время от времени Маргарет посматривала на сидевшего в углу купе усталого парня. Тот явно понимал: его присутствие сковывает и друга, и янгуйцзы. Юнли выглядел мрачным, ничуть не похожим на того беззаботно смеявшегося завсегдатая «Ксанаду», что вступил с ней в словесный поединок. Столь же хмурым был и детектив: видимо, подавленное состояние Ма передалось и ему. Солнце уже опустилось за горизонт, сумерки лишь усилили внезапно охватившую всех тоску. Двумя часами ранее беглецы видели ту самую группу мужчин в тужурках, за спинами которых им удалось пробраться на станцию. Железнодорожники торопились домой, к семьям, к обильному ужину, кружке пива и экрану телевизора. Сейчас, в темноте, за окном купе можно было различить только неясные отблески далеких уличных фонарей.

Около половины десятого Юнли встал, повел затекшими плечами.

— Мне пора. Встретимся возле ворот, через тридцать минут.

Негромко хлопнула дверь тамбура. Маргарет с тревогой посмотрела на Ли Яня.

— Как думаешь, с ним все в порядке?

— Не знаю.

Обычно Ма Юнли было невозможно удержать от озорных, подчас даже скабрезных шуток. Но с другой стороны, о чем сейчас говорить, над чем смеяться? Если их местонахождение станет известным полиции, то Юнли грозила по меньшей мере тюрьма. Вполне вероятно, его уже хватились в Пекине. О дружбе с детективом знали многие. И все же поведение Ма казалось необъяснимым.

Ли Янь опустил глаза.

— Это гнусно. Так поступать с другом — гнусно. Бросить его здесь одного? Ненавижу себя!

В начале одиннадцатого они, настороженно всматриваясь в темноту, ступили на рельсы. Издалека донесся стук колес поезда, прозвучали три резких гудка. Ли за руку потянул Маргарет в безопасную зону между стрелками.

— Прижались к земле!

Когда над головами прогрохотал последний вагон, они бегом устремились к невысокой насыпи, за которой видны были створки ворот. Там Ли Янь перевел дух, вжался лицом в щель. Улица за воротами казалась пустой, если не считать пары промчавшихся тяжело груженных трейлеров. Лампы фонарей вред-ком тумане окружал неясный ореол.