Наталья Солнцева - Золотой павлин

– Погоди… они умирают, что ли?

– Шаранов сказал астрологу – исчезают. Куда… как… неизвестно.

– Бред! Моя свекровь жива и здорова! – возразила Ванда.

– Ну, я не специалист в магии, тебе виднее, правда это или нет. У тебя есть шанс проверить на себе.

– Не может такого быть!

Мало сказать, что Ванда опешила, – она была шокирована. Все услышанное выглядело нелепой и комичной выдумкой, но ей почему-то не до смеха.

– А та женщина, с которой он сидел в кафе…

– Я работаю в этом направлении. Дай мне еще неделю.

Глядя на Ратникова, она не находила в нем былой любви. Перед ней сидел человек, которого слежка за ее мужем интересовала больше, чем она сама. Или он умело прятал истинные чувства под личиной деловитости. В конце концов, он исполняет ее же просьбу.

«А какие клятвы давал! Как горели его глаза! – промелькнуло в ее уме. – Неужели когда-нибудь и Шаранов станет холодным, бесстрастным и… жестким? Мужчины остывают быстрее…»

– Ты имеешь доступ к его документам? – спросил детектив. – Заглядывала в свидетельство о рождении?

Ванда вздрогнула.

– Нет… зачем?

– Попробуй проверить, является ли твоя свекровь родной матерью мужа?

Шаранов еще до женитьбы установил в квартире встроенный в стену сейф. Там хранились бумаги и деньги на текущие расходы. Ванда брала столько, сколько ей было нужно. Ей не приходило в голову рыться в документах, хотя они открыто лежали на полочке.

Она без труда обнаружила среди его и своих дипломов, сертификатов, договоров и справок свидетельство о рождении. Да, как она и предполагала, свекровь являлась родной матерью Михаила: ее имя, отчество и фамилия были указаны в надлежащей строке. Но это не успокоило Ванду. Ратников прав: метрические данные легко изменить.

До обеда она несколько раз бралась за телефонную трубку – порывалась позвонить свекрови и поговорить с той начистоту. И тут же останавливала себя: первый же вопрос, который она задаст, положит конец их теплым родственным отношениям.

После двух часов пополудни Ванду сморила усталость. Она прилегла и попыталась вздремнуть. Ее беспокоили мысли о муже. Вдруг он заметит слежку? Тревога и страх изматывали сильнее физической нагрузки. Казалось бы, чего ей бояться? Шаранов сам виноват, мог бы во всем признаться и…

«Что «и»? – спросила она себя. – Все ужасно глупо! Я тоже хороша, побежала в детективное агентство! Как я объясню это Мише?»

Вечером муж был чернее тучи. Он отказался от ужина, сослался на головную боль и улегся в гостиной. Ванда включила телевизор, но происходящее на экране не занимало ее.

– Ты помнишь свою бабушку? – пристала она к Шаранову.

– Да… она забирала меня на все лето в деревню… – неохотно буркнул он.

– Она с чьей стороны, отца или матери?

– Матери.

– А маму твоего отца помнишь?

– Что за допрос? – разозлился Михаил. – У меня голова раскалывается! Могу я отдохнуть после работы?

Ванда обиделась. Впервые они спали в разных комнатах. Она полночи пролежала без сна, а утром сама позвонила Ратникову. Тот сбросил звонок. Прошло два или три часа – она потеряла счет времени.

– Так больше не может продолжаться, я не выдержу, – пробормотала Ванда. – Поеду к родителям Шаранова, поговорю с ними. Или в офис, к свекру. Он-то в любом случае родной отец Миши!

Старший Шаранов ее не ждал – удивился, но по-доброму.

– Вчера в обед сын примчался, сам не свой. Задавал дурацкие вопросы. У меня аж сердце прихватило. Что с ним? Вы поссорились?

– Нет! Просто с ним творится что-то непонятное.

– Я заметил. Будто с цепи сорвался.

Ванда внутренне готовилась к главному, за чем пришла.

– Ты голодна? Мне сейчас принесут овсянку в кабинет. Заказать тебе?

– Нет, спасибо…

– Может, кофе с молоком?

Ванда покачала головой. Ей сейчас кусок не полезет в горло.

Кабинет свекра был в зеленоватых тонах, с речными пейзажами на стенах, с мягкой велюровой мебелью, с массивным столом на львиных ножках. Здесь все располагало к спокойствию, а Ванда явилась возмутить это спокойствие. Старший Шаранов смотрел на невестку с тревожной улыбкой. У нее не хватало духу вот так взять и брякнуть: «Куда подевалась родная мать Миши?» Или: «Как обстоят дела с вашей родной матерью, папа?»

Пожалуй, свекор примет ее за ненормальную. Она начала издалека.

– У вас есть братья или сестры?

– Я один в семье…

– Я тоже одна, – вздохнула Ванда. – Вы не завидовали другим детям, у которых были…