Елена Михалкова - Дудочка крысолова

– Ты убьешь меня?

Если она рассчитывает, что ее тихий голос и заплаканные глаза смогут смягчить его, то ошибается, подумал Крысолов.

– Зачем мне тебя убивать? – брезгливо бросил он. – Возвращайся обратно к своему муженьку. Давай проваливай! Беги, крыса!

Лизетта сделала несколько шагов в сторону, остановилась… Еще несколько шагов – и снова встала. С лицом ее что-то происходило – сперва оно покраснело, затем краска схлынула с него, и побледнели даже губы. Если бы сейчас ее увидели жители города, то не миновать бы жене бургомистра костра, до того она стала похожа на ожившую утопленницу. Шаг обратно к Крысолову – и снова шаг прочь… Ее словно тянули в разные стороны невидимые ему силы, раздирали на части.

Крысолов заставил себя повернуться к ней спиной, решив больше не думать об этой женщине, и присел возле мешка. Теперь следовало быстрее уходить из этих мест: может статься, бургомистр все же отправит за ним погоню, раз ему уже нечем им угрожать. Вряд ли толстяка остановит мысль, что его жена по-прежнему в руках Крысолова. А он не воин, чтобы сражаться с теми, кого пошлет рассерженный Хамельн…

– Если я крыса, почему же ты не убиваешь меня?

Дьявол ее раздери, эту женщину, которая разрушила все его планы! Она никуда не ушла, и в словах ее прозвучал вызов.

– Ты близка к этому, – процедил он, не оборачиваясь. – Задашь еще один вопрос, и именно это я и сделаю.

– Если я крыса, почему ты не убиваешь меня? – повторила она еще громче, хотя теперь он отчетливо расслышал, что голос ее дрожит.

Крысолов встал, обернулся и уставился на нее с кривой ухмылкой:

– Ты хочешь, чтобы я тебя убил? Чтобы слуги твоего муженька набросили мне веревку на шею и протащили, словно куль, по дороге до самой ратуши? Не дождешься.

– Отчего же не дождусь? – возразила Лизетта. Глаза ее горели на бледном лице, рыжие волосы растрепались. – Ты многого не знаешь, Вихарт! Это ведь я подсказала мужу, чтобы он разыскал старого Курца и предложил ему денег за правдивый рассказ! Это я посоветовала им всем прогнать тебя, слышишь?! Я оставила тебя без награды. Я сказала, что ты ничего не сможешь ответить, – ведь ты и в самом деле не изгнал крыс, пользуясь своей силой, а всего лишь выманил их из города и сжег! Вот что я сделала, Вихарт!

– Заткнись! – Он сжал руки в кулаки, снова борясь с желанием ударить ее.

– А потом я еще и отпустила детей – единственную твою надежду получить обещанную награду! – Лизетта рассмеялась ему в лицо. – Но если ты думаешь, что я сделала только это, то ошибаешься! Я выставила тебя дураком, слышишь?! Теперь везде, где бы ты ни появился, над тобой будут смеяться! «Поглядите! – очень похоже изобразила она шамкающий старушечий голос. – Вон идет Крысолов, которого вышвырнули из славного города Хамельна, как он сам прежде вышвыривал крыс! Давайте же называть его Первым Дураком-Крысоловом!»

– Замолчи, дрянь!

– А если не замолчу?! Если не замолчу, что тогда?!

Она наступала на него, выкрикивая свои вопросы, и напомнила Крысолову раненую птицу, из последних сил уводящую охотника от гнезда с птенцами. От этой мысли бешенство, охватившее его, рассеялось и подозрение закралось в душу.

– Ты обещал, что стоит мне задать еще один вопрос, и ты убьешь меня! Я задала! Что же ты, Вихарт?! Или у тебя не хватает смелости убить меня?! Боишься?! Правильно мой муж вышвырнул тебя из ратуши! Ты это заслужил! Трус!

Ее отделяла от Крысолова лишь пара шагов, и при последних словах он преодолел их: стремительно оказался возле нее, схватил сзади, вывернув ей руки так, что она не могла дернуться. Лизетта была слабой – он легко мог бы придушить ее сейчас, когда она стояла, тяжело дыша и ожидая… Чего? Того, что он и впрямь ее убьет?

– Зачем ты хочешь смерти? – прошептал Крысолов, прижимая губы близко-близко к впадинке возле ее уха. – Лизетта, зачем?

Она обмякла так, что он едва удержал ее, и по этой внезапной слабости он понял, что был прав. Она выводила его из себя нарочно. Что-то подсказывало ему, что Лизетта не предлагала разыскать Курца и не советовала своему мужу выгнать его без денег… Выдумала она это все – выдумала, чтобы он озлобился и потерял голову от ярости. «Зачем?»

– Лизетта! – позвал он, смягчившись. – Ответь…

– Я не вернусь к ним, – прошептала она так тихо, что он едва разобрал. – Я хочу остаться с тобой.

– Что?!

От изумления он отпустил ее, и женщина бессильно опустилась на землю у его ног. Он смотрел на нее сверху вниз, ничего не понимая. Лизетта подняла к нему лицо и повторила с твердостью отчаяния: